Максим Долгов - Взгляд за Горизонт

Пласт вновь дал о себе знать. Стоило только слегка отпустить мысли, как все понеслось мимо, перемешиваясь, но в тоже время, имея четкую систематическую матричную систему, от которой невозможно уклониться. При этом она стала настолько гибкой, что позволяла преодолевать невозможное. Именно в этот момент, он увидел горизонт. Он несся на Дружинина с такой скоростью и мощью, что его можно было сравнить с приближением огромной волны. Когда, стоя по колено в воде, ощущаешь, как она отходит в море, оголяя твои ноги по щиколотки, а после вся собравшаяся масса обрушивается плотной стеной. Она накрыла так сильно, что сознание в одно мгновение оказалось выбитым из привычной для него среды.

– Что с вами?

Чернышев, смотрел в лицо испытуемому, не обращая внимание на вопросы своих помощников. Затем, кончиком указательного пальца, он приподнял глазное веко Сергею и посвятил на зрачок.

В ответ не последовало никакой реакции.

– Биотестер впал в клиническое состояние! – выкрикнул мужчина и, надавив Дружинину руками на плечи, положил его обратно на койку. Затем, его руки пристегнули ремнями, а голову зафиксировали в одном положении. Пульс, дыхание, ритм работа всего организма считывалась при помощи десятков датчиков, которыми облепил тело, а результаты наблюдений выходили на многочисленные мониторы.

– Он на самом верху пласта, – сказал мужчина, обращаясь к Чернышеву и Глеб, жестом показал, чтобы в лаборатории воцарилась тишина. Все смотрели на показатели датчиков, даже не осознавая, что эти цифры, в действительности далеки от истины. Они показывали только состояние тела, но не состояние сознания, которое у испытуемого уже достигло первой линии Горизонта.

***

Спустя восемь часов с того момента как был введен препарат, Сергей, открыл глаза. Суета, царящая вокруг, уже растворилась. Остались только датчики и мониторы, с меняющимися цифрами.

Он сел, осмотрев покраснения, в тех местах, где привязывались сдерживающие ремни. Растирая кисти, Дружинин еще не испытывал боли, но понимал, она совсем скоро наступит. Так иногда бывало, когда приходилось привязывать ему руки, поскольку неконтролируемые судороги, являющиеся побочным эффектом, иногда возникали. Он встал на ноги, чуть пошатнулся. Разбалансировка вестибулярного аппарата немного сильней, чем обычно, но терпимо. И еще, страшно хотелось пить.

Дверь открылась и вошла женщина, медсестра. Она подошла к мужчине, усадила его обратно на край койки. Смерила давление. Посмотрела на состояние зрачков, послушала дыхание, что-то записала и ушла. Обычные процедуры после возвращения с Пласта, но теперь Дружинин не мог быть уверенным до конца в том, что все прошло в стандартном режиме. Ведь он отчетливо помнил, как отключился, а точнее его сознание, словно вырвало из реальности и оно на невероятной скорости устремилось во временном потоке, разрывая все границы в сторону Горизонта.

Он закрыл глаза пытаясь вспомнить свои видения. Действие препарата еще присутствовало, поэтому некоторые картинки, отпечаталась в памяти. Он вспомнил тот момент, когда протянув руку к стене, ощутил как та, расступается, словно опускаешь пальца в мелкие пенопластовые шарики. Но как он мог это сделать, если его руки были привязаны? Ответ пришел сразу же и даже заставил улыбнуться своей простоте. Ведь не его тело проходило сквозь материю, оно лежало здесь, привязанным и подключенным к аппаратам жизнеобеспечения в то время, как разум блуждал полностью освобожденный от материи.

Все это необходимо законспектировать, дать возможность исследователям лаборатории записать, ведь они еще никогда за годы изысканий не достигали ничего подобного! Оторвавшееся сознание продолжало жить, чувствовать, управлять и вернулось, сохранив при этом частично память и совершенно трезвый рассудок.

– Это прорыв, уважаемые исследователи, – прохрипел он пересохшим ртом, взглядом ища источник воды. В углу помещения стоял кулер, мужчина поспешил к нему, ощущая, как жажда буквально дерет глотку. Он вынул пластиковый стаканчик, наполнив его жидкостью, стал с жадностью пить. Затем, наполнил стаканчик еще раз и осмотрелся. Странно, что его никто не встречает. Такую тишину в лаборатории Сергей видел впервые. Мужчина вернулся на своем место, углубившись в изучение кардиограмм пляшущих на экранах мониторов.

Наконец дверь вновь открылась, на пороге, показался Чернышев, мужчина поспешил к Дружинину, включив диктофон: