Татьяна Панасюк - Зачем ты пришел в мой мир? Фантастический роман

Боролись недолго. Воин оказался быстрым, юрким, гибким, но Никита был и выше, и крупнее, и скоро он уже перехватил инициативу, оседлал Дикого, выбил из его руки нож и повернул лицом вверх. Удар в кадык должен был закончить дело, но… кадыка у Дикого не оказалось, зато под рукой Никиты оказалась упругая девичья грудь. «Девка!» – изумился Никита. Дикарка лежала на спине, извивалась, пыталась вырваться, но он прижимал ее крепко. Та шипела, таращилась не него ненавидящими глазами, а потом, поняв, что попалась совсем, прищурилась и откинула назад голову. Она смотрела в небо, будто прощалась, и Никита понял, что она ждет удара ножом в горло…

Но его нож улетел в сторону во время борьбы, в девка была хоть и дикая, но тоже человек, и хотя она хотела Никитку убить и воровала (никаких сомнений) добычу из его силков – убить вот так, безоружного поверженного врага, да еще и бабу… он не смог.

– Ты… не смей сюда ходить. Поняла? Не смей воровать, гадина! – злясь на свою слабость, тяжело дыша, сказал Никита. Потом тряхнул ее, обмякшую в ожидании смерти и теперь удивленно таращуюся на него дикарку, обшарил (она сжалась – решила, что сначала ее…), забрал стрелы и вскочил на ноги:

– Иди! – и махнул рукой, чтобы поняла. – Иди, иди!

Погрозил кулаком, сделал свирепое лицо. Дикарка встала, мгновение посмотрела на него и… почти бесшумно исчезла в кустах. Никита поднял индейку, вытащил стрелы и отправился домой, по дороге придумывая, что рассказать, чтобы над ним не потешалась вся станица, но чтобы все были настороже.

А дикарка, отбежав подальше, присела у небольшого озерца, набрала воды, умылась, жадно напилась и задумалась. Что за людоед ей попался? Отпустил… Глава рода рассказывал всем несмышленышам, что попадаться в руки людоедам, что жили в шумной деревне на краю леса, живьем нельзя. Что враг сожрет любого, кто попадется, а перед этим подвергнет страшным истязаниям. Воины предпочитали броситься с голыми руками на вооруженного врага, лишь бы не в плен живыми. Женщин ждала еще более ужасная участь… А этот отпустил, не тронул.

«Может, я ему не понравилась?» – подумала Хэмм, посмотрела на себя в отражение, увидела симпатичную круглую мордашку, рыжие косы, связанные сзади в хвост – нет, она была хороша! Хэмм побежала легко, как лань, дальше, вспоминая его запах – он пах потом, очагом, еще немного печеными лепешками… но от него не смердело, как от людоеда – старики рассказывали, что их можно учуять по тяжелому смраду. «Сказал – „иди, не воруй“… – странно говорит, но понять можно»… Так, легко перескакивая с кочки на кочку, Хэмм перешла болото и вернулась в свою деревню.

Никита был молодой казак в станице Артемьевская, которая лежала прямо возле самого пограничья с Дикими. Он жил с мамой и папой, с сестрами и братьями и был старший в семье. Конечно, он должен был рассказать обо всем отцу, хотя бы отцу, но он знал – если расскажет, не увидит больше дикарку. Что-то ему подсказывало: она придет еще, ему очень этого хотелось, и Никита молил Господа, чтобы дикарка пришла.

Не понимал Никита, почему ему так хотелось ее увидеть, и он гордился перед самим собой за свой поступок – он отпустил ее, а мог прославиться, притащить в станицу дикарку, девчонку, живую, это же как поймать речного дракона! Но Никита совершенно не жалел о содеянном, он вспоминал ее удивленный взгляд, когда сказал ей – иди, и она поняла его речь! Дикие понимают русский язык? Странно. Возможно, Никите показалось, а, ладно! Даже если не увижу ее больше никогда, буду вспоминать ее глаза, как она на меня смотрела… и почему она такая красивая? Сказывали – они, эти Дикие – жуткие создания, которые лишь внешне люди, но эта дикарка была такая же, как другие девчонки в его станице!

Нет, не такая! Никита ворочался, не мог уснуть. Небо было ясное, полное звезд, и Никита никак не мог уснуть. Как хочется еще разок ее увидеть… Он встал, пошел попил воды, немного отлегло, снова лег в постель. Вся его родня спала, не спал лишь он и его собака Нюрка. Собакой она была лишь в понимании его народа и по характеру поведения, но выглядела Hюрка как большая дикая кошка с планеты Земля.

«Интересно, – подумал Никита, – а Дикие откуда на Серафиме? Может быть, их, как и нас, захватили рептилоиды и держали как скот в загонах, пока мои предки не восстали и не перебили всех этих монстров?»

Нюрка ткнулась влажным носом Никите в ногу.

– Что не спишь, Нюрка?

Она, видимо, поняла это как приглашение, и огромная кошка запрыгнула Никите на живот, он обнял свою собаку, а она его лизнула, протяжно взвизгнув.