Диана Вольз - Millenium. Пираты

Бывший президент за спиной будущего президента. Мертвый и живой.

Мир соткан из противоречий.

Голос Бауэрмана полон горечи, но звучит неубедительно. По его левую руку стоит что-то высокое, накрытое плотной тканью. Нетрудно догадаться, что это памятник Ясски, его откроют после речи премьер-министра. А Бауэрман, кстати, не умеет говорить мало, чем невыгодно отличается от погибшего президента.

– Если собираешься идти – самое время, – шепчет Базука.

Кристин кивает и медленно проходит вдоль толпы. На ней кепка с широким козырьком и темно-синяя толстовка. На всякий случай, она натягивает капюшон. Базука выжидает с минуту и движется следом. Весь вчерашний день они провели изучая схему здания и сегодня следуют строго намеченному плану. Девушка останавливается у доски, на которой информация о музее и библиотеке. Мимо нее проходит один из охранников, обходя периметр. Кристин еле заметно кивает головой, и Базука нажимает на кнопку, не доставая руку из кармана.

Ревет сигнализация, на выставленные в холле экспонаты в стеклянных колбах опускаются решетки. Среди людей переполох: ожидая очередного взрыва, они бегут к дверям, где охрана уже пытается упорядочить хаотичное движение беглецов.

Сигнализация отключается раньше, чем холл пустеет наполовину. В суматохе Бауэрман неубедительными фразами призывает к спокойствию. Но чтобы успокоиться требуется время. Ровно столько же нужно Кристин и Базуке, чтобы добежать до кабинета Ясски.

– Это ложная тревога, – доносится голос Бауэрмана с первого этажа, и в нем слышатся страх и недоумение. А Кристин молится о том, чтобы дверь библиотекаря была не заперта, и они никого не встретили. Первая молитва сбывается полностью.

Кабинет Ясски очень большой. Она видела его на плане здания, но не думала, что он покажется ей таким изнутри. В нем разлит успокаивающий запах, присущий только библиотеке. В кабинете тихо и уютно.

Кристин бегло осматривает полки и охает:

– Где он достал столько?..

И не количество ее удивляет, а то, что большинство из книг напечатаны до времен Большой войны.

– Он же ездил в экспедиции с военными, – Базука пододвигает стул к двери и садится – если кто-нибудь решит войти, сразу ему это не удастся.

– Тут даже обгоревшие есть…

– Делай то, зачем пришла.

Что-то в его тоне заставляет Кристин нервно обернуться.

– Крис, ты в порядке?

Девушка кивает, сжимает кулаки и садится за компьютер. У Ясски он старенькой модели, такие выпускали задолго до войны. Кристин подсоединяет жесткий диск и входит в систему еще до того, как она полностью прогружается. После нескольких операций начинается полное копирование.

– Надеюсь, это стоит того, – ухмыляется Базука.

– И я.

Кристин пошла в миротворцы в 21 год, за год до смерти родителей. Ушла оттуда спустя два года – после смерти Патрика. Долгое время, почти год, она слонялась без дела, абсолютно не зная чем заняться и не пытаясь понять свое предназначение в мире. Верхний город перестал быть ее домом, а трущобы Нижнего вполне приглянулись. Кристин по сей день помнит боль от того, что оставшиеся близкие предали ее. И хоть боль все же притупилась, непонимание – нет.

– Много там?

Девушка смотрит на экран.

– Только сорок процентов.

Базука что-то проверяет в своем гаджете и вновь откидывается на стул.

– Пока все тихо, но лучше бы поторопиться.

– Ты ведь знаешь, что я не могу бежать впереди метро.

– Знаю, – вздыхает мужчина. – Похоже, старикан был коллекционером информации, да?

– Угу.

Несколько раз Кристин пытались изнасиловать, но миротворческая подготовка помогала ей отбиться, сколько бы алкоголя ни было в крови. Однажды весенним утром, когда она промерзала до костей, прислонившись к серой стене заброшенного дома и накрывшись тонкой курткой, рядом с ней остановился человек. На поводке он держал взрослого пуделя, который с любопытством рассматривал Кристин, виляя хвостом. Мужчина долго молчал, а девушка не сводила глаз с собаки.

– Вы в порядке? – наконец спросил он очень тихо и вкрадчиво. Так, что у Кристин чуть не разорвалось сердце.

Она смотрела на его ноги, на его собаку, не в силах поднять глаза.

– Как его зовут? – все, что смогла спросить девушка осипшим от пьянок голосом, смаргивая слезы. Мужчина присел на корточки, добродушно смеясь.

– Это – Принцесса, – ответил он, похлопывая собаку. – Вы можете погладить ее, она не кусается.

Кристин сперва долго смотрела в глаза чернокожему мужчине и, когда решила, что ему можно доверять, робко вытащила руку из-под куртки и прижалась ладонью к пуделю. Собака была теплой, ее мех – мягким и гладким. Слезы потекли по лицу девушки, и она не стала их скрывать.