Евгений Донтфа - Девочка и пёс

Элен отвернулась от Галкута.

– А что вообще произошло с туру? – Спросила она у старика. – Почему он так обезумел?

– Я думаю это слайва.

Элен выражением лица и жестом руки, дала понять что не понимает о чем речь и ждет продолжения. Старик чуть усмехнулся, ибо в поведении странного ребенка в диковинной одежде проскальзывали уж слишком взрослые интонации.

– Слайва это маленькое существо, примерно с ваш кулачок, сэви. И этому существу очень нравится кровь туру. Если слайва попадает на тело туру, она тут же присасывается к нему и начинает потихоньку утолять свой голод. Но к сожалению, в отличие от обычных кровососов, эта маленькая тварь заставляет свои жертвы сходить, мягко говоря, с ума. – Старик сделал неопределенный жест рукой. – Никто точно не знает почему так происходит, но слайве по-видимому особо по вкусу кровь, пропитанная яростью и злобой. Причем эта тварь настолько контролирует туру, что может заставлять этих добродушных пастухов, единственный грех которых это вечная страсть к накоплению, творить поистине ужасные вещи. И даже может вводить их в состояние похожего на сон, когда слайва насыщена и желает передохнуть. Однако это случается не часто, ибо это существо прожорливо как сами туру.

– Они нападают только на туру?

– Да, для нас они абсолютно безопасны. Мы им просто не по вкусу.

Элен скользнула взглядом по черному кольцу на мизинце старика.

– И чем это кончается? – Тихо спросила она.

Старик пожал плечами.

– Если слайву не снять, то смертью. Либо бушующего туру убьют те на кого он нападает, либо в конце концов он сдохнет сам от истощения и голода.

Галкут подошел ближе.

– Госпожа Элен, нам нужно уходить, – настойчиво проговорил он. – Здесь нельзя оставаться.

Его поддержал Ринн:

– В самом деле, если этот туру очнется, то у него еще будет достаточно сил чтобы разнести весь этот постоялый двор в щепки. Лучше быть подальше от этого.

Старик поглядел на маленькую девочку.

– А самое интересное, сэви, – сказал он, – что слайвы не живут в этих краях, единственно место где они обитают это леса вокруг Багровых гор, родные земли туру.

– Что вы хотите этим сказать? – Спросила Элен.

– Кто-то сделал это умышленно, – ответил старик.

В кухне повисла тишина.

Галкут сделал еще один шаг вперед.

– Госпожа Элен, мы уходим, – сказал он. – Я отведу вас в безопасное место, а затем вернусь за господином инрэ.

Девочка полностью проигнорировала его слова.

– Зачем? – Спросила она, глядя на старика.

Тот развел руками.

– Откуда мне знать. Когда слайва только попадает на тело жертвы, то туру на некоторое время теряют сознание и находятся в этом состоянии пока маленькая тварь хорошенько не обустроится на новом месте. Возможно кто-то хотел украсть увесистый кошелек этого мехового скряги, возможно кто-то ненавидел этого туру за что-то, возможно кто-то ненавидел Громми Хага и хотел отомстить ему, превратив его заведение в руины. Кто знает? Ясно одно, сама по себе слайва не могла пребыть в «Одинокого пастуха» и жить здесь в ожидании какого-нибудь бродяги с Багровых гор.

– Это наверно сделала та парочка, – вмешался Ринн, – которая так поспешно убралась отсюда перед тем как все это началось.

– Да, они были в комнате туру, – подтвердила Сесилия, – Роза подавала им туда еду.

Элен быстро посмотрела на девушку, на всякий случай убеждаясь что она говорит правду. Затем подумала о молодой служанке.

– Надо вытащить Розу, – сказала девочка, глядя в темные глаза высокого старика. – А то она так и будет сидеть там под столом.

Они оба посмотрели через дверной проем в сторону стола, под которым скрывалась девушка. Последняя сидела на коленях, прижав голову к полу, спрятав лицо в ладонях и не шевелилась.

– Конечно, – согласился старик и сделал шаг, переступая порог кухни.

В следующее мгновение послышался треск дерева и какая-то возня. Старик застыл и посмотрел в сторону откуда шли звуки. Туру медленно поднимался на ноги, раскачивая головой и пытаясь опереться о ближайший стол.

– Назад, – прошептал старик, быстро возвращаясь в кухню и отводя ребенка прочь от проема. – Он очнулся.

Через некоторое время они услышали глухое ворчание. Туру приходил в себя. Он уже прочно стоял на ногах и угрюмо исподлобья смотрел прямо перед собой. Яд впускаемый в его кровь маленьким паразитом возобновлял свое действие.

Вскоре люди на кухни услышали знакомый рев и треск. Могучий кулак ударил по столешнице, разбив ее и сломав ножки стола.