Евгений Донтфа - Девочка и пёс

– Тогда Кушафа пошлем, его не жалко, – весело предложил Мелис.

– Это почему это? – Возмутился Кушаф.

– Да ты все равно только языком чесать мастер, а как до дела дошло, так такую кралю упустил, – улыбаясь, произнес Банагодо.

Кушаф усмехнулся.

– Чтоб такую деваху заполучить, надо быть отчаянным храбрецом, вон как наш Альче, – сказал он. – Ему одну стрелу дай, можно даже без лука, он и на колдунью пойдет, и на бейхоров.

Молодой бриод лишь сверкнул глазами и ничего не ответил.

– Нет, в самом деле, надо чтобы в залу один из нас пошел, мало ли что там, тут нужен человек с головой, – сказал Горик.

– Тогда пусть Сойвин идет, он все время молчит, значит очень умный, – с улыбкой проговорил Эрим.

– Нет, Сойвина нельзя, он только что такую красотку заполучил, что у него мысли явно другим заняты, – с усмешкой возразил Банагодо.

– Конечно, нельзя, – поддержал Кушаф, – он только и думает как шишку запарить да свою девку потыкать. Нет, тут нужен человек, который устал от жизни и уже ничего не боится и ничего не ждет. Такой как Мелис. После десяти лет со своей супругой, я думаю он готов на все.

Бриоды, хоть и стараясь не делать этого слишком явно, дабы не обидеть Мелиса, заулыбались, припоминая тяжелый сварливый характер его жены. Впрочем, он относился довольно спокойно к подначкам Кушафа, не принимая их всерьез и считая смуглого любителя косынок шутом и балаболом. Но сейчас он все же вставил свое слово:

– Нет, все-таки надо послать Кушафа. Если что, он сможет бейхорам так уши засрать что те забудут что хотели.

– Да он только рот раскроет, ему уже полжопы откусят, – пробурчал Вархо.

– Тогда он потеряет способность думать, – усмехнулся Мелис.

– И стану как ты, нет уж спасибо, – быстро сказал Кушаф.

48.

Хишен открыл глаза. Он лежал на спине возле стены, справа возвышался знакомый стол.

«Жив, – с упоением подумал он». Как же хотелось жить, нет, тридцать восемь лет это слишком рано для последнего путешествия. Сердце радостно билось в его широкой груди и он чувствовал необъяснимое удовлетворение и приятное возбуждение, как будто только что одержал невероятно трудную победу. Он жив, это главное, это и есть победа. Он все исправит, все расставит по своим местам, заплатит по всем счетам. Самое важное было остаться живым и он сделал это. Хишен даже попытался улыбнуться и в следующий миг его лицо и голову заволокло болью. Он переждал приступ, внимательно прислушиваясь к своему внутреннему состоянию. Нет, ничего страшного, естественно что голова болит, это сука два раза заехала ему ногой в лицо и кроме того он врезался затылком в стену. Ерунда, до свадьбы заживет, надо лишь отлежаться пару деньков и все пройдет, он будет как новенький.

Хишен собрался с духом и начал подниматься. Боль, как стая волков, набросилась на него, раздирая его тело. Он застонал и на его глазах навернулись слезы. Он не ожидал такого.

У Хишена был разбит затылок, выбито три зуба, центр лба и область лица вокруг носа и рта представляли собой один жуткий багровый синяк. Кровь, залившая поврежденный затылок и рот, сейчас засохла, образовав твердую корку.

Разбойник сжимал губы, сдерживая крик. С правой стороны груди у него было сломано три нижних ребра и образовался огромный кровоподтек. По левому бедру словно лошадиное копыто заехало, при любом движении ногой, бедро взрывалось болью отдаваясь куда-то в поясницу. Правое перебитое предплечье практически не слушалось и пальцы на правой ладони казались бесконечно далекими и чужими, они были словно онемевшими и едва шевелились.

Хишен левой рукой схватился за край стола. Боль багровой палкой стучала прямо в череп.

Но Хишен не испытывал жалости ни к кому в этом мире, в том числе и к самому себе. Стиснув зубы, он начал подниматься. Здоровая левая рука и здоровая правая нога! Это просто прекрасно. Можно жить, можно сражаться.

Стараясь вес тела сосредоточить на правой ноге и упираясь левой ладонью о стол, он в конце концов поднялся. Боль ударила куда-то в лоб над переносицей, кровь отлила от головы, в глазах заплясали фиолетовые пятна, сознание потускнело. Он упер подбородок в грудь и стойко перенес приступ слабости. Постепенно головокружение прошло и взор прояснился. Он огляделся.

Таинственная блондинка исчезла. Уже хорошо, решил мивар. Хотя, конечно, неизвестно что твориться за стенами Цитадели, может она уже весь Гроанбург вырезала. Однако, эта мысль не сильно взволновала Хишена. Он был жив и это главное.