Евгений Донтфа - Девочка и пёс

Талгаро улыбнулся.

– Его Преосвященство останется доволен, – пообещал он.

Девушка застегнула последнюю пуговицу камзола, немного закатала рукава и одела пояс с оружием.

– Если к делу подключать отца Буртуса, – рассудительно проговорила она, – то тогда можно просто оглушить его, снять с него штаны и одеть юбку. Когда его найдут в таком виде и отец Буртус прознает об этом, он начнет вопить во все горло: «О-го-го! Э-ге-гей! А-яй-яй! Бог повелел всем мужчинам ходить в штанах, а этот напялил юбку! Он еретик и вероотступник, в него вселился демон». И мы получим тот же обряд экзорцизма, что и в случае с ядом вербуса.

– Да, это может сработать, – согласился Талгаро.

Касаш усмехнулся.

– Я оценил ваш юмор, – заверил он. – Но, пожалуй, я прихожу к мысли, что мне лучше воздержаться от дополнительных следов нападения.

– Зря, зря, – сокрушенно качая головой, посетовал Талгаро. – У меня кстати родилась блестящая идея, а что если не побояться и соединить вместе вариант с ядом вербуса и вариант с юбкой. Что скажешь Минлу?

– Думаю отец Буртус по достоинству оценит подобную находку, – откликнулась девушка.

– Может быть хватит? – Попросил Касаш.

– О, господин судебный секретарь кажется обиделся, – удивился Талгаро. – Чем же мы могли его обидеть?

– Я думаю вам пора уходить, молодой человек, – сказал Кит.

Касаш посмотрел на пса, немного помедлил и спросил:

– Знаете откуда у меня этот синяк? – Он указал на левую сторону своего лица.

– Неужели акт самобичевания? – Воскликнул Талгаро.

Минлу улыбнулась. Но Касаш, продолжая глядеть исключительно на Кита и не обращая внимание на насмешки лоя, проговорил:

– Этой ночью ко мне в дом забралась женщина, съездила мне по физиономии ногой, приставила нож к горлу и потребовала рассказать куда увезли девочку. – Касаш почувствовал удовлетворение, когда увидел как в один миг лица девушки и лоя стали серьезными.

Кит пристально смотрел на него и казалось ждал продолжение.

– Она предупредила, что если я скажу что не знаю или солгу, она убьет меня. Еще она сказала, что тоже умеет определять говорит человек правду или лжет. Как и госпожа Элен. – Касаш сделал паузу. Внимание всех троих было сосредоточено на нем. – Я сказал ей все что знал, куда везут девочку и для чего. Потом она ушла. Честно говоря, я думал она одна из ваших и был удивлен, когда утром вы задавали мне те же вопросы что и эта женщина. Получается, что она не с вами. Кто-то еще охотится за госпожой Элен.

Ответом ему было абсолютное молчание. Касаш ощутил на миг упоение от своей жалкой мести.

– Откуда нам знать что он говорит правду? – Хмуро спросил Талгаро. – Может он просто пытается напугать нас, чтобы таким образом утешить свое жалкое самолюбие?

– Не думаю, – проговорил Кит. – Тогда в тюрьме, когда я вышел через задний двор на улицу, я встретил молодую женщину. Мне совершенно непонятно кто она такая и что там делала. – Пес обратился к Касашу. – Кстати как выглядела твоя ночная гостья?

– Была почти полная тьма. Я не мог видеть ее, только неясную тень. А вот она меня кажется хорошо видела, по крайней мере у меня создалось такое ощущение. Судя по ее бархатному голосу она молода и я думаю красива.

Талгаро насмешливо хмыкнул, а Минлу произнесла:

– Да вы, господин советник, романтик.

– И еще от нее очень приятно пахло, – продолжил Касаш, – это были духи с запахом Кен-Альдо, я уверен.

– Кен-Альдо? – Спросил Кит.

– Цветок такой, – объяснил Талгаро, – очень редкий. Цветет по ночам на непроходимых болотах или прудах. Многие приписывают ему волшебные свойства. А запах действительно просто чудесный.

– А духи из него невероятно дорогие, – добавила Минлу. – Один бутылек стоит как средней величины дом.

– Это все? – Уточнил Кит.

– Да, – ответил Касаш.

– Тогда я прошу вас уйти, – проговорил пес. – Прощайте.

Молодой человек оглядел всех троих. На миг ему жутко захотелось не расставаться с ними. В голове даже промелькнула бредовая мысль все бросить и попросить их взять его с собой.

– Прощайте, – вымолвил Касаш, развернулся и медленно побрел прочь.

Пес, лоя и девушка смотрели ему в спину. Высокая, худая, чуть сутуловатая фигура судебного секретаря сейчас казалась грустной. Полуголый, в одних штанах, он выглядел каким-то брошенным и забытым. Он уходил и ни разу не оглянулся.

– Честное слово, мне почему-то жалко его, – негромко проговорила Минлу.

– Это потому что ты женщина, – сказал Талгаро. – Рано или поздно вы начинаете жалеть любого негодяя.