Адам Заитов - Дети свободы

Но Дантон не всегда был так богат – когда-то он начинал свой путь простым солдатом вооруженных сил Союза Человечества. Завершив карьеру героем войны в звании маршала, он, став политиком, сражался на другой войне. В такой, в которой исход «сражений» зависел не от количества войск и качества оружия, а от интеллектуальных качеств: красноречия, харизмы и, в особенности, от умения справляться с подковёрными интригами недоброжелателей.

Довольно уставший от напряженной рабочей недели, Теодор Дантон неохотно направлялся на приём, предвкушая скучные разговоры и излишнее внимание от репортёров. Последние не заставили себя долго ждать, и, когда андроид-швейцар, отдавая дань устоявшейся традиции, открыл дверь флаймобиля, журналисты ослепили политика вспышками десятков фотоаппаратов.

Наконец, добравшись до зала торжеств и отвязавшись от назойливых папарацци, политик встретил своих старых друзей:

– Прекрасно выглядишь, Теодор, – поприветствовал его элегантный Стивен Морган, крупный промышленник.

– Спасибо, Стив. Ты тоже неплох. Не ожидал тебя увидеть здесь, – ответил Дантон, – думал ты в Гонконге сейчас.

– Мне пришлось вернутся из-за праздника.

– Слышал, у твоей компании были неприятности из-за бунта рабочих.

– Ничего серьёзного, – Стиву был неприятен вопрос, он поморщился и ответил скороговоркой, – пара агитаторов из «красных бригад» саботировали производство на некоторых предприятиях, но мы уже решили этот вопрос. Виновные наказаны, а конвейеры запущены снова.

– Вот как? Ну это очень даже хорошо, – улыбнулся Дантон, сделав вид, что поверил другу.

«Красными бригадами» называли наиболее радикальных сторонников унификации ценностей. В отличие от «Синих бригад», они требовали устранить социально-экономические различия, попросту говоря, выступали против частной собственности и пропагандировали крайне левые коммунистические идеи. Что пришлось по душе наиболее бедным гражданам, в особенности тем, кто проживал в индустриальных и аграрных провинциях. Некоторым из них даже удалось свергнуть власть центрального правительства на местах.

Бизнес влиятельных магнатов сильно страдал от деятельности Красных бригад. По этой причине они всячески поддерживали такого сильного и решительного политика как Теодор Дантон, который, по их мнению, был способен навести порядок на планете.

Во время приёма, к беседовавшим друзьям подошел ещё один человек, возрастом существенно моложе их обоих и которого Дантон сразу же узнал.

– Маршал Дантон, это большая честь для меня снова видеть вас здесь, – подошедший крепко пожал руку Дантону.

– Мистер Браун, сколько же лет мы не виделись? — Дантон широко улыбнулся, отвечая на рукопожатие, – вы как всегда любезны.

– Полагаю, никак не меньше пяти лет назад, — ответил Браун.

– Да, я помню. Это было на закрытом заседании вашей корпорации «Браун Индастриз», куда я был приглашен от лица государственной комиссии. Кстати, как ваш дела с геномодами?

– Всё идёт именно так, как мы рассчитывали, – Браун оглянулся, – всё же, не будем это обсуждать здесь. Ведь информация конфиденциальная, как вы помните.

– Да-да, конечно, я всё понимаю.

– Давайте лучше подойдём к столу, слышал, виски здесь отменный.

В банкетном зале были накрыты столы, играл симфонический оркестр. Гостей собиралось всё больше – политики, бизнесмены, высокопоставленные военные и просто известные люди.

Дантон протянул руку, чтоб взять с подноса стакан с виски, как вдруг к нему обратилась незнакомая белокурая девушка в вечернем платье.

– Добрый вечер, маршал Дантон. Меня зовут Сабина Рихтер, интернет-газета «Точка зрения». Не уделите мне несколько минут?

Браун, переглянувшись с Морганом, отступили в сторону.

– Здравствуйте, – после некоторой паузы произнёс Дантон, едва заметно скользнув взглядом по фигуре девушки. Сабина была одета подчёркнуто строго, но с едва заметной изюминкой, и Дантон сразу отметил про себя это желание нравиться.

– «Точка зрения» говорите? Я знаю вашу газету. Читаю её постоянно.

– Я весьма польщена, – улыбнулась девушка.

– Это зря. Публикации у вашего издания, конечно, интересны, но достоверность излагаемых вами фактов оставляет желать лучшего.

– И что же вам не понравилось из последнего?

– Например, то, как вы освещали события в Варшаве…

– Вот как? Ну может вы расскажете, как всё обстояло на самом деле?

Дантон задумался. У девушки была приятная внешность и отказывать ей он не хотел, несмотря на всю свою нелюбовь к прессе. В былые времена, когда Теодор был молод, он непременно отметил бы её красоту и пригласил на чашечку кофе. Однако теперь любой комплимент девушке расценивался как сексизм, и Дантон был вынужден придерживаться строгой профессиональной бесполой этики.