Николай Зеляк - Когда пришло утро. Фантастическая повесть

Зверь взметнулся в воздух, и они увидели, летящую к ним, собственную смерть. Крепко зажмурили глаза, чтобы не видеть её. А вдруг она пролетит мимо? А может она и не прилетит вовсе, раз они её не видят? Видно, в душе они были субъективными идеалистами, а потому сильно надеялись, что окружающий их, суровый мир был всего лишь порождением их индивидуального пещерного разума. И стоит только перестать думать об этом бренном мире, как он тут же исчезает…

И, действительно, смерть не прилетела! Вернее, она не долетела. Они услышали глухой шлепок и всё! Будто кто-то плюхнулся мягким животом в мелкую лужу. И всё же, смерть не долетела к ним не потому, что они придерживались основной парадигмы субъективной идеалистической философии, а по другой, не ведомой им причине…

Робко приоткрыли глаза и увидели могучего зверя. Он лежал совсем рядом, почти у ног. Доступный и пушистый. Страшные глаза его были закрыты. Вместо грозного рыка слышалось мирное урчание. Могучие лапы неловко подвёрнуты, словно из них вынули кости.

Слуги вождя не верили своему счастью. Длинный, на всякий случай, протёр глаза. Думал, почудилось! Нет, не почудилось. Зверь, действительно, лежал у их ног.

Он ошеломлённо посмотрел на Чава.

– Спит?

У коротышки мелко-мелко дрожала нижняя челюсть.

– Ага!

Чвак стоял белый, как кость, какую он ещё недавно грыз в коллективе с Чавом.

– Передумал обедать, что ли?

Чав судорожно двинул кадыком.

– Ага!

Его длинный коллега сдавленно высказал ещё одно предположение:

– Или недоспал?

Коротышка снова согласился:

– Ага!

Потом поскрёб загривок и прошипел:

– Бежим, пока спит. Далеко убежим. Не догонит!

Но Чвак неожиданно заколебался, терзаемый внутренними противоречиями. В этот момент он, наверняка, чувствовал себя Гамлетом, принцем датским.

– Подождём немного…

В маленьких глазах коротышки сквозил ужас.

– Чего ждать? А вдруг снова уснём сами? Тогда он съест нас, если проснётся первым!

Длинный охотник проигнорировал коротышку. Он внимательно присмотрелся к зверю. Тот продолжал лежать, как бревно. Даже усом не шевелил. Длинный осмелел.

– Спит крепко. Убежать успеем!

Потоптавшись ещё немного, он приблизился к спящему зверю. Коротышка, преодолевая страх, тоже сделал полшага вперёд. Теперь клыкастый зверь лежал совсем рядом. Всего на расстоянии вытянутой руки. Бери, не хочу! Громадный и расслабленный. Свирепый и красивый. Ветерок соблазнительно гладил его короткую, атласную шерсть. Шкура, пока ещё принадлежавшая ему, сильно впечатлила охотников своей величиной и роскошью. А длинный и коротышка были одеты в такие костюмы, что без слёз смотреть нельзя. Да разве можно сравнивать шкуру беззубой косули с королевской шкурой клыкастого зверя? Даже смешно говорить на эту тему. А как сразу станут уважать Чвака и Чава люди племени, когда увидят их, облачёнными в шкуру большой, полосатой кошки. Даже представить затруднительно, как!

Подбадривая друг друга бегающими взглядами, они тенью обошли вокруг громадной кошки. В глазах затлела алчность. Они на время даже забыли о собственной безопасности. Вот что значит проснувшийся меркантильный дух у деловых людей!

Длинный неуверенно облизнулся.

– Хороша шкура, а?

Чав проглотил слюнки.

– Ага!

Прицениваясь к шкуре, Чвак опасливо сверлил взглядом зверя. Тот продолжал лежать, как бревно. Это успокаивало.

Длинный охотник повернулся к коротышке.

– Поделим?

Чаву идея понравилась, но его раздирали противоречия. Страх с одной стороны, а жадность с другой. После судорожных раздумий, он согласился.

– Ага…

Длинный задал мужественный, но деловой вопрос:

– Как делить станем?

Вопрос застал коротышку врасплох.

– Не знаю.

Тогда Чвак предложил свой вариант действий со шкурой не убитого клыкастого:

– Делим поровну!

Коротышка радостно согласился:

– Ага!

Длинный бодро продолжил:

– Мне верх!

Оценивающе окинул округлую фигуру коротышки.

– А тебе низ!

Коротышка негодующе выпятил нижнюю губу.

– Почему мне низ?

Чвак пояснил:

– Там хвост, а ты коротышка. Хвост добавит тебе роста!

Довод коллеги прозвучал убедительно и Чав вернул свою нижнюю губу в исходное положение.

– Ага!

И тут он, совсем некстати, вспомнил о вожде, щеголявшем в костюме из шкуры молодого барашка. А он, наверняка, тоже захочет костюм от клыкастого хищника!

– А вождь?

Чвак приуныл. Вождь, действительно, потребует часть шкуры. И не абы что, а ту, которая с головой! Кто не захочет выглядеть героем? Особенно за чужой счёт! И попробуй не отдай. Будет себе дороже. А что достанется тогда ему, Чваку? Нехорошо всё это, очень нехорошо! Надо что-то придумать.