Maksim Brotuhin - Black Blood

Открыв глаза, Дмитрий оказался в объятиях сковывающей темноты, не выдающей внутри себя ни единого очертания предмета. Он мгновенно предпринял попытку подняться с сырого бетонного пола, немного холодного на ощупь. Ни одного источника света, кроме скромного лучика, пробивающегося сквозь небольшую щель, участковый не увидел. Осторожно, шаг за шагом, Дима продвигался по направлению к ней, выставив руки вперёд, во избежание неожиданной встречи с препятствием.

Дойдя до цели, он принялся аккуратно изучать объект руками. Непродолжительное исследование показало, что перед ним стояла монолитная железная дверь, чуть тёплая изнутри. Вскоре Дмитрий нашёл рычаговую ручку, и медленно опустил её вниз, открывая путь на свободу. Солнце ударило по непривыкшим к свету глазам, заставив сомкнуть веки и рефлекторно заслонить рукой хрупкий зрачок. Через какое-то время орган зрения смирился с условиями окружающей среды, и позволил Диме осмотреть местность. Плавный поворот на 360 градусов вокруг своей оси дал примерную картину происходящего. За спиной расположился подвал какого-то учебного заведения, носившего гордое название «Лицей» и номер «97». Такое предположение Дима сделал, ориентируясь на чудом сохранившуюся вывеску, держащуюся на последнем из предусмотренных проектировщиками креплений.

«Знакомое место…», – подумал он, вспоминая давно прошедшие школьные времена.

Одна из стен главного корпуса находилась в не самом лучшем состоянии. Во всяком случае, не в таком, какой её запомнил Дмитрий. Каркас здания претерпел значительные изменения в конструкции, носящие в большинстве своём деструктивный характер. Ровный забор, ограждающий внутренний двор, превратился в самый страшный ночной кошмар любого впечатлительного ребёнка. Металлические перекладины загнулись и проржавели, напоминая многочисленные пальцы ужасного чудовища, усердно пытающегося выбраться из-под земли. Все окна разбились, щедро одарив мелкими осколками растрескавшийся асфальт. Свинцово-серые тучи добивали и без того угнетающую обстановку, нагоняя отчаяние. Дима подошёл к одной из уцелевших стен на углу лицея, вальяжно расстегнул ширинку на удивление не слишком потрепанных джинсов, и полил остатки произрастающей флоры азотными удобрениями. На плиточной окантовке фундамента кто-то постарался и написал: «ЛИЦЕЙСКИЕ ПИ…». Остальное Дмитрий – к его глубочайшему сожалению – прочитать не смог, так как конец цитаты не перенёс сокрушительный удар времени. Под высокопарным изречением расположилась подпись автора: «Витя».

«Витя? Хм, чё-то знакомое… – подумал Дима после прочтения древнего послания на родном языке, – А, вспомнил! Как-то сидел у меня в КПЗ один Витя пятнадцать суток за пьяный дебош на улице. Интересно, и где он сейчас?»

«Так, ладно. Надо бы вспомнить, как это я умудрился пойти на работу и очутиться в полуразрушенном подвале своей школы? Ничё не помню, башка трещит, это похоже на первое января или конец света. Снега я не вижу, значит, последнее более вероятно. Нил Армстронг был первым человеком на Луне, а я, наверное, буду первым человеком, отлившим на руины мёртвой цивилизации», – иронично посмеялся над собой Дмитрий.

«Опа! Как там говорили на уроках ОБЖ? Меры предосторожности лишними не бывают!», с этими словами он взял лежащую рядом небольшую монтировку с характерным изгибом гвоздодера на одном из концов. Инструмент изрядно покрылся оранжевыми окислами железа, осыпающимися при малейшем контакте с поверхностью, но до сих пор мог выполнять свои основные функции и как переносной рычаг, и как оружие, возлюбленное Гордоном Фрименом 2 2 Вымышленный персонаж, главный герой серии игр Half-Life. .

«Надо бы заглянуть домой, – размышлял он, – если не найду там ответ на вопрос: „Какого хрена здесь происходит?“, то хотя бы крыша над головой мне обеспечена… Наверное».

Десятки панельных домов, в которых казалось ещё несколько часов назад кипела жизнь, превратились в навязчивые декорации выжженого апокалипсиса. По бокам главной дороги, которую выбрал в качестве маршрута до дома Дмитрий, были высажены лиственные деревья, запомнившиеся ему прекрасными зелёными исполинами с пышными кронами. Сейчас же они больше напоминали потаенные в глубине пошатнувшегося сознания страхи шизофреника. «Ни единого звука… – заметил он, – только тишина… Тебя пугает не сама тишина, а то, что в ней скрыто. Ведь там может быть что угодно! Ну, в смысле, прям совсем любое событие! Это может быть псих, мечтающий всадить тебе нож под рёбра, или… Или рыжеволосая красавица с третьим размером и желанием заключить тебя в объятия, чтобы согреть своей любовью. Но на последнее, если честно, рассчитывать не стоит», – размышлял Дмитрий, успокаивая себя внутренним монологом, но его философские думы, как и тишину вокруг, прервали звуки словесной перепалки, яростного рычания, и дробления плотных соединительных тканей. Кто-то неистово ругался матом и наносил отмашистые удары, преодолевая характерную отдышку. Дима незамедлительно проследовал за угол дома, откуда открывался прекрасный вид на сражение. Такая ситуация была редкостным зрелищем даже для бывшего участкового. Рослый мужчина в белом плаще отбивался катаной от чего-то отдалённо напоминающего гигантскую сколопендру.