Игорь Диянов - Пятая раса. Единство

Сначала я подумала, что он телепортируется с него, но потом вспомнила, что есть прибор, который не дает ему использовать эту способность. Я преодолев боль в ноге сделала резкий шаг вперед спрыгнула с крыши и полетела вниз с надеждой что успею добраться до него раньше чем здание упадет, но я не успела. Здание обрушилось, а я повисла в нескольких метрах над землей и наблюдала как столб пыли и обломков поднимается вверх и разлетается в разные стороны. Внутри меня что—то щелкнуло и я осознала сейчас, что из-за своей злости на него, я позволила себе не помогать ему, и бросила его умирать в одиночестве.

Пыльной волной от рухнувшего здания меня отнесло в сторону к другому зданию и пронесло через несколько очень плотных и очень крепких стен. Пролетев где-то, четыре или пять кабинетов я упала в центре большого зала. Все мое тело болело, а из головы текла ярко красная кровь. Будь я обычным человеком, то такое приземлением убило бы меня, но к счастью я элементаль, и структура моих костей и всего моего тела крепче, чем у обычных людей.

Теперь уже даже с моими способностями я не могла подняться с пола, поэтому я начала ползти к ближайшему окну, чтобы посмотреть, что там происходит и как там ребята. Мне на это понадобилось гораздо больше времени, чем я рассчитывала. Когда же я все-таки оказалась возле окна, то ужаснулась тому, что увидела. Салария и Балдор из последних сил отбивались от наступающей толпы зандорианских войск, а в клуб, в котором мы только сегодня были, попала ракета с темной энергией, и мое сердце вновь испытало раздирающую боль. Моя сестра и мои друзья были там, а сейчас от клуба осталась лишь груда камней.

Все те, кого я любила в этом мире, погибли. Теперь я больше не знаю ради чего мне жить. Внизу бегают испуганные люди, где-то кричат полицейские и бессмысленно стреляют в зандорианцев для которых их пули просто семечки. Я снова посмотрела на горящие остатки здания, на крыше которого был Севирион, и я сожалела о том, что последнее, что он увидел в моих глазах, была моя ненависть к нему. Затем я увидела то, чего не ожидала увидеть.

Из груды обломков здания медленно, но с большой уверенностью выползал Севирион, который был сильно ранен и полностью был покрыт смесью пыли и крови. Я собралась с остатками своих сил и смогла перенести свое тело поближе к нему, а там уже ползком добралась до него и схватила за руку. Где—то надо мной гремели выстрелы, и был слышен звук разрушающихся зданий, крики людей, но мне это было не важно. Я была рада тому, что мой друг выжил и что он в порядке. К нам с Севирионом со стороны клуба приближался противник, и я сделала единственное, на что была способна сейчас. Я взяла небольшие части здания и пустила их в надвивающихся зандорианцев. Севирион был совсем плох, в ноге у него торчал металлический стержень, а рука была сломана в трех местах. С головы, так же как и у меня текла кровь, и он, то приходил в сознание, то снова его терял. Когда я смогла добраться до него и взяла за руку, он снова пришел в сознание и больше не отключался. Он смотрел на меня таким нежным взглядом, словно вокруг нас не идет никакой войны, словно он в совершенно другом месте, в гораздо более спокойном месте, чем сейчас.

– Ну как наши дела? – спрашивает он, а я улыбаюсь и говорю, что могло быть и лучше. Краем уха я слышу, как приближаются войска, но закрываю уши Севириону, чтобы он не слышал этих звуков, но его лицо меняет свою форму, и я понимаю, что он слышит мысли врагов, он знает, что они близко. Выхода у нас нет. Он сжимает одну из моих рук, а другую вытягивает перед собой руку в ожидании врага и когда перед нами появляются зандорианцы, он выпускает единственный выстрел и падает, лишившись последних сил. На нас наставляют почти пятьдесят стволов и несколько из зандорианцев поднимают меня и Севириона и уносят куда—то, а куда я уже не вижу, потому что теряю сознание, погружаясь в мир скрытый от реального.

Когда я пришел в себя, то увидел Астру и ребят стоящих рядом со мной в одну линию на коленях и на нас висели знаменитые зандорианские замки. Какой бы силой вы не обладали эти замки вам не разрушить. Они сделаны специально так, чтобы подавлять любое проявление силы. Наши раны были не то чтобы остановлены, но перебинтованы так чтобы мы не истекли кровью. Кроме нас в этом месте было много людей и полицейских, которые точно так же стояли на коленях. Женщины плакали и со страхом смотрели на захватчиков, а мужчины пытались скрыть свой страх, но их мысли были полны еще большим ужасом, чем у женщин. Тут так же были и дети, которые находились отдельно от своих родителей и были так напуганы, что даже не могли что-либо сделать или сказать.