Джей Рем - Колониальный рефлекс

В расследовании я топталась на месте, новых воспоминаний не появилось. Оставалось отталкиваться от известных слагаемых. Всегда должен быть мотив. Поразмыслив, кому выгодно убийство Марка, я пришла к выводу, что в таких делах замешаны деньги. Он состоял в совете директоров огромной многомиллиардной компании и ему принадлежало большинство акций. Значит, я должна выяснить личности остальных акционеров, а также наследников Марка. Эту информацию не только не обнародовали, но и так тщательно скрывали, что даже в юридическом отделе самой компании никто ни о чем не подозревал. Все настолько запутано, что даже пресса до сих пор не докопалась до истины.

Вернее всего познакомиться со всеми держателями акций на ежегодном благотворительном балу. Ассистентов на такие мероприятия не приглашали. А вот в качестве сопровождающей начальника я могла туда попасть. И до бала осталась неделя. Похоже, выбор – это действительно лишь иллюзия.

– Боже, какой красавчик вон там, – нарушила мои размышления подруга. Максим поднял глаза к потолку, всем своим видом показывая отвращение к подобным разговорам. Заметив его презрительный взгляд, Лиза рассмеялась:

– Что?! Переживаешь, что я заметила его первым? Хорошо, он твой, Макси. Действуй.

– Лиза, – вступилась я, послав самый сожалеющий взгляд покрасневшему молодому человеку.

– Я не гей, – наконец выговорил он возмущенно, чем лишь рассмешил несносную девчонку.

– Лиза, а ты посмотрела дело, которое я передал тебе утром? – перебив стенания, спросил Александр.

– О, только не о работе. Сегодня ведь День Рождения Милки! – подняла она стакан под одобрительные возгласы, заглушая парня.

Мы с Александром переглянулись, еле сдерживая хохот.

– С Днем Рождения!

– Серьезно? Не пробовала устриц?

Я смущенно покачала головой. Мы чудесно провели вечер. С ним оказалось так легко, что я на миг растерялась и совсем забыла, что нахожусь здесь не для развлечения. К тому же столько времени я не смеялась так беспечно. Единственный человек, который пробуждал во мне положительные эмоции – это Лиза. А теперь есть еще он. С ним интересно, уютно, как дома. Наверное, если бы у меня когда-нибудь была возможность обрести настоящий дом, то так бы все и выглядело. Мы поженились бы, а потом я родила бы ему детей. Они называли бы меня мамой и просили бы сказки и сладости. На выходных мы все вместе ездили бы за город. Я на минуту представила, что со временем могла бы полюбить Данила. При повседневной сложности моей социальной адаптации, именно с ним я чувствовала себя в безопасности, а общаться нам было на удивление легко и непринужденно.

Перед глазами возник образ с голубыми, как январское небо, и холодными, как многовековые ледники, глазами. Все последнее время я подавляла мысли о нем, но не могла до конца забыть ни его, ни то, что он для меня значил. Казалось, даже дыхание мое в этот момент замерло. Хватило толики воспоминания, одного промелькнувшего образа, и все мои фантазии развеялись на ветру. Те чувства, что я пережила тогда с Демианом, уже никогда ни к кому не возникнут. Не стоит себя обманывать.

– Ты в порядке? Побледнела… Что случилось? – ворвался в мой внутренний мир знакомый участливый голос.

– Все хорошо, спасибо.

Я покачала головой, стараясь отбросить муар своих мыслей. Уже давно я стала другим человеком в совсем иной жизни. Он потерян для меня навсегда. Я никогда его больше не увижу.

Образ Демиана развеялся, но ложное чувство подлого предательства никуда не делось и сопровождало меня весь оставшийся вечер. Ощущение стыда и противоестественности происходящего отравляли мою душу, вгоняя в подавленное настроение. Я запихнула подальше в себя жалость и уничижение и подняла голову выше. Не я это все завертела, и уж явно не я главный злодей в этой истории.

– Это все, наверное, устрицы. Я не стала бы пробовать эту слизь даже под дулом пистолета.

– Но это полезно! – шутливо возмутился Данил.

Я скептически посмотрела на его тарелку.

– Знаешь, ты так смотришь на мои устрицы, что я тоже отказываюсь есть, – обиженно заявил он.

– Прости, пожалуйста, – с фальшивым смехом сказала я. – Но, может быть, я сейчас спасла тебя от несварения.

Он рассмеялся, я почувствовала, как его рука накрыла мою, и невольно напряглась. Данил тут же убрал ее, задержав лишь на несколько секунд.

– Мила, я не буду торопиться.

– Спасибо, – я кивнула, снова смутившись. – Мне на самом деле нездоровится. Можем мы… – я замялась.