Григорий Филановский: Дерево на улице

Лаун перебрал несколько страниц старой книги — золотая надпись на обложке была на незнакомом Лиде языке. Дорого бы заплатила девушка, чтобы узнать все, что там рассказано. Мит спокойно слушал, переходя глазами от полки к полке, от книги к книге, будто подсчитывая — сколько.

— Триста шесть городских талисманов, в том числе трехглавый дракон, были, например, в Константинополе. Уж не потому ли он пережил века, меняя свой облик и имена? А бедному Тусу, видимо, слабо помогали его видимые и невидимые покровители. Город не осмелился похоронить в своих стенах опального поэта Фирдуоси. Потом Туе разделил страшную судьбу городов, опустошенных Чингисханом. А может, напрасно задолго до этого жители Туса поспешили избавиться от «звездного» камня? Они сделали это вскоре после того, как в Тусе скончался Гарун аль Рашид, и в наборе посмертных даров повелителя своему далекому собрату очутился «звездный» камень. Но Рабан Мавр не ведал, что он лицезрел камень-изгнанник…

Мит пробормотал что-то вроде: «У… долгая история…» Но Лаун не обратил внимания на бормотание Мита, — перед ним была Лида — напряженно изломанные брови над темно-серыми глазами и полудетские пальчики, что вцепились в бархатные подлокотники кресла. В заветной папке Лаун отыскал густо исписанную страницу.

— …Далее в полном курсе астрологических наук — да будет вам известно, что кафедра астрологии считалась одной из важнейших в тринадцатом веке не только в Парижском университете — мы вновь находим упоминание об этом камне. И не просто, а со ссылкой на арабского мудреца того времени Абоазена Гали, рекомендующего составлять гороскопы царствующих лиц с помощью «камня звезд», ориентированного на Юпитер. Самое любопытное в Парижском наставлении для нас — иллюстрации к гороскопам Людовика Одиннадцатого — «Святого», его супруги Маргариты Прованской, их сына Тристана и других титулованных особ, иллюстрации, дошедшие до наших дней. Это — видимо, тщательно срисованные со «звездного» камня черные «созвездия»…

— Черные? — вырвалось у Мита.

— Да, впрочем, и рисунки не цветные. Черные «звездочки» условно связаны между собой тонкими линиями, образующими сложные геометрические фигуры. Подспорье сообразительному фантазеру-астрологу. Однако это грубая схема. В позднейших описаниях камня точки представляются мне похожими на воздушные пузырьки в нечистой глыбе стекла…

Но суть не в этом. А в том, что в разные годы «переиздаваемые», как мы бы сказали, астрологические книги приводят отличные от первоначальных рисунки «созвездий». И каждый раз оговаривают, что в точности копировали оригинал. Очевидно, знали о том, что звезды камня блуждают, и придавали этому особое значение и считали необходимым периодически обновлять зарисовки. Неведомо почему гуляли по каменному лику ярко-серебряные светлячки, как мне представляется…

— А вдруг и не серебряные? — небрежно проговорил Мит.

— Кто знает… — вздохнул Лаун.

— Авось кто-нибудь да знает! — подмигнул Мит. — А вы, Лаун, мне в принципе нравитесь. Знаете, чем?.. Ей, — он кивнул на Лиду, — пока этого не понять, мала. А у вас есть свое направление. Вы определились в жизни. Вы научились жить для своей личности. Ублажать себя по высшему разряду как душе угодно. Например, к вашим услугам все века и все мудрецы. Они у вас на дому.

У меня другой идеал. И о доме я мечтаю о другом. Таком, чтоб там образовался, где мне понравилось. Стал я и живу. Надоело — сорвался, двинул, куда глаза глядят. Дом в твоих руках, ты правишь им. Верно, дорогой Лаун?

— Я не совсем разобрал, о чем вы, Мит…

— И ты не разобрала? — обратился он к Лиде. — Подумай, о чем может мечтать такой человек, как я? Знаю, что ты сейчас подумала: о любви! Вздор. Мечтают о том лишь, что недоступно. Вот скажите, Лаун, — Мит встал с кресла и сделал шаг по направлению к доктору, — вы, если б ужасно захотели, могли бы приобрести машину?

— Никогда не задумывался… — Лаун отошел к радиоле, поставил пластинку, тихо объявил: — Скрябин.

Музыка в тишине. Все примолкли. Лиде кажется, что музыка продолжает рассказ о былом, что — закрой глаза, и предстанут виденья дальних призрачных веков и судеб.

— Напрасно вы отмахнулись, Лаун. — Мит не мог успокоиться. — Скажите по-честному, ваших сбережений, вашего добра хватило бы на приличную машину?

Лаун подошел вплотную к молодому человеку:

— Что вам угодно? Убить меня, ограбить? И лучшего предлога, чем знакомство со «звездным» камнем вы не могли найти?