Григорий Филановский - Фантазки

— Видишь ли, какое дело. Физически я хорошо развит, морально — тоже, разве что вот тут, — Адик показал на голову, — малость не хватает. А чтоб этот пробел ликвидировать, я тебя, — внес предложение Адик, — Съем!

Чует Киберок, деваться некуда.

— Ладно, Адечка, съешь меня, но разреши напоследок песенку…

— Какую песенку? Из тех, что под гитару? Из тех, что на бобину? Угадал? Погоди, сейчас запишемся. Валяй!

«Песенка о самом себе», — иронически грустно объявил Киберок.

И — сиганул, только Адик его и видал…

Но тут же, как на грех, подвалился к Киберку некий субъект с усиками:

— Мистер, простите, гражданин Киберок! Ужасно хотелось бы с вами познакомиться. Разрешите представиться: по паспорту Парнемцов, но ты можешь звать меня просто — Ягуар. Мне нужен кой-какой сведенья… Миллион дубов. Тихо: на горизонте майор Шпанов…

«Боже! — пронеслось в искусственном мозгу Киберка. — Столько катиться, чтобы докатиться до этого!..»

— В случае несогласия, — прошипел Ягуар, — руки вверх! — Но вспомнив, что Киберок безрук, процедил: — Сами понимаете, голубчик…

— Понимаю, — всхлипнул Киберок, — но хоть песенку позволите?..

— Песенку?

— Ну да. Абстрактную, если угодно.

— Абстрактную? Это ол райт!

— О почтовом ящике…

— О почтовом ящике номер… Ах, без номера, абстрактную… Ну, для начала — вернее, для конца… все равно. Итак…

В почтовом ящике, — прищелкнул Киберок.

в почтовом ящике, в почтовом ящике

письмо лежит на дне

ко мне…

Но вот что странно: почтовый ящик;

там один

средь океана, снегов и льдин.

Среди покоя молчит, судьбу

мою храня.

И жду его я, напрасно жду его я,

как ты — меня!

Сшиб с Ягуара цилиндр и — поминай как звали!..

Долго ли, коротко мыкался Киберок подобным образом, только надоела ему такая жизнь. Задумал он куда-нибудь в хорошее место пристроиться. На ловца, говорят, и зверь бежит. Верный человек свел его с самим Рибозой Афанасием Силычем. Тот Киберка в свое учрежденье взял. И поначалу все кругом были довольны и даже счастливы. Проявил Киберок на новом поприще немалое усердие и незаурядные свои способности, выручал, направлял и увязывал. И шел в гору. Достаточно сказать, что сам Рибоза говорил Киберку сперва «ты», как всем младшим сотрудникам, затем «вы», как некоторым старшим, и вернулся к «ты» уже на высшем этапе — «ты» своему новому помощнику и заместителю.

Тут-то, однако, и ждали Киберка крупнейшие неприятности. Уж больно здорово замещал он самого Рибозу. И когда тот вернулся, между ними состоялся откровенный обмен мнениями.

— Послушай, Киберочек, уж не полагаешь ли ты, что вообще справился бы с моими обязанностями?

Киберок, которого вранью не обучили ни дедушка, ни бабушка, напрямик бухнул:

— Отчего ж нет? Запросто…

Рибоза потемнел.

— Ты забыл, кто ты такой? Равняться со мной? Я — человек, могу подтвердить документально!

А ты, если хочешь знать, — ишак, так себе, лицо несущественное.

— Но я мыслю — следовательно, существую, — пытался парировать Киберок.

Но Рибоза от этих слов отмахнулся и уставился на Киберка. Тот и без эмоций понял, бедный, что Адик, Ягуар и другие бледнеют перед начальником, которому кажется, что его подсиживают.

— Я тебя съем, — объявил Рибоза каким-то кибернетическим голосом.

— За что?.. Караул!.. И зачем я от бабушки и дедушки…

Путались мысли в триодах и проводках. Наконец, подоспело спасительное:

— Афанасий Силыч, а я вам песенку…

— Цыц! Твоя песенка, Киберок, спета. Ибо человека нельзя заменить. Такого, как я!

И съел Рибоза Киберка.

И попробуй докажи, в чем он не прав…

Было у царя трое сыновей. Первые двое отлично запрограммированы, а третий, Иван, совсем не за… Понятно? Вот однажды призвал царь сынов и говорит им:

— Ребятки! В мой исследовательский сад повадилась какая-то ужасная личность. Хватает на лету мои результаты, выдает за свои. Я догадываюсь, что это за птичка, но только нужно поймать ее на горячем. Ухватить хотя бы перо…

Первым пошел на дежурство старший по должности сын, Мафусаил. Сидит в саду, размышляет: что лучше — «Кристалл» или «Горилка с перцем»? В полночь сад словно осветился лампами дневного света. Влетает неизвестная в чем-то очень ярком.