Игорь Джавадов - Мишень для левши (сборник)

– Останови, не доезжая до заставы, – сказал Савва. – С заставщиками я сам переговорю.

Он вылез из автомобиля и не спеша подошел к икарусу. Узнав сына чертовского голована, пролетарцы опустили оружие.

– Здоровы будьте, Мамаш и Перец! – Савва хлопнул по стенке автобуса. – Да хранят вас силы небесные от упырей.

– Да хранят от упырей, – усмехнулся Мамаш, загорелый до черноты сероглазый воин с серебряной серьгой в ухе.

– А с нелюдью мы сами как-нибудь справимся! – Перец, рыжий и горбоносый, прикоснулся к массивному серебряному кресту, прилипшему к волосатой груди.

– Куда путь держите? – спросил Мамаш, спрыгнув на землю. Перец остался в салоне и незаметно навел арбалет на Савву.

– До пристани, – дружелюбно ответил Савва. – Хочу новым десятникам наш причал показать.

– А, южанам! – догадался Перец. – Так это их самоход? Давненько я не видал исправного самохода.

– В Рамке еще остались, говорят, – сказал Савва. – Можешь на тележке съездить, поглядеть, – поддел он рыжего пролетарца. Перец неопределенно гоготнул.

– Позволь, Савва, тебя спросить, – Мамаш качнул головой в сторону вездехода. – Вместо кого они десятниками стали?

– Тайны тут нет, – ответил Савва. – Кари вместо Зораха, после того, как побил его в равном поединке.

– Зораха побил? – зацокал языком Мамаш. – Неужто?

– Точно, – подтвердил Савва. – Почти что голыми руками.

– Так-так, – закивал Мамаш. – А тот, другой?

– А Гарун Назару голову проломил, – прищурился Савва. – Когда тот тайно хотел напасть на него.

– Назару? – ахнул Перец, чуть не выронив арбалет.

– Однако, – нахмурился Мамаш. – Назара я хорошо знал. Да успокоится его душа на небесной тверди. Ну, проезжайте! – разрешил он.

Чертовец, отсалютовав пролетарцам, повернулся к вездеходу.

– Эй, Савва, – Мамаш вдруг хлопнул себя по лбу. – Чуть не забыл! Ты должен показать пропуск на выход. Хоть ты и сын голована, – осклабился пролетарец, – но, как говорит твой родитель, перед хартией все равны. Верно?

– Конечно, – развел руками Савва. – Какой пропуск тебе нужен?

– Да хоть какой, – пожал плечами Мамаш. – Хоша на один день.

– А такой круглый, серебряный, с малой печатью? – спросил Савва.

– Сойдет и он, – согласился Мамаш.

Простодушно улыбнувшись, Савва полез в карман. Достав из штанов кожаный мешочек с серебром, он подкинул его на ладони.

– Пропуск здесь, – показал он на мешочек. – Да искать его больно долго! Мамаш, не в службу, а в дружбу, найди пропуск сам. А мешочек потом вернешь, коли еще будешь в карауле.

– Хорошо, – легко согласился Мамаш, принимая из рук Саввы серебро. – А другой пропуск где?

– Какой другой? – удивился Савва.

– Конечно! – свесился Перец из окна. – Второй пропуск, на твоих друзей. Наверняка он во втором мешке. Давай, кидай его мне. Я пропуск еще быстрее Мамаша найду.

– Да ты не торопись, – сказал Савва, бросая мешочек Перецу. – День только начался.

Мамаш достал свисток и дунул. Сверху донесся ответный свист. На краю насыпи появился широкоплечий загорелый человек в галифе с генеральскими лампасами и белой мохнатой папахе. Он постучал по рельсу обухом топорика с блестящим закругленным лезвием и сдвинул папаху на затылок.

– Сколько? – крикнул человек в папахе.

– Четверо на самоходе, – ответил Мамаш. – До заката.

– Четверо на самоходе, – повторил человек. – До заката, с малым пропуском. Принято! – он сунул топорик за пояс и скрылся за насыпью. Мамаш отошел в сторону.

На той стороне насыпи громыхнуло железо. Рельс заскрежетал, поворачиваясь на бетонной опоре. Его конец вознесся, как колодезный журавль, поднимая тяжелый автобус. Открылся вход в тоннель. Перец с высоты приветливо помахал рукой.

– Поезжай, только медленно, – предупредил Савва. – Выход уже загорожен другим затвором.

Вездеход затормозил в конце тоннеля перед грудой ржавого железа, которая когда-то была туристическим автобусом «ЛАЗ». На крыше стоял, держась за канаты, знакомый пролетарец в генеральских галифе.

– Сколько? – спросил он.

– Четверо на самоходе, – ответил Савва, высунувшись в окно.

– Принято, – сказал пролетарец и ловко соскользнул по канату вниз. – Мамаш! – крикнул он в тоннель. – Опускай затвор.

– Нас же пятеро, – шепнул Гарун. – Про Зою забыли?

– Поздно, – одернул его Савва. – Слово принято. Зоя, укройся палаткой и даже не дыши.

Человек в галифе отпустил канат и хлопнул по ржавому боку «ЛАЗа». Гигантское коромысло снова заскрежетало, поворачиваясь вокруг оси. Автобус дрогнул и тяжело поднялся в воздух. Проезд открылся.