Сергей Подгорных - Контора изобретений

По городу поползли слухи о снежном человеке.

Продержали Вольдемара Мендельсона, директора фирмы «Контора изобретений», в лечебнице для душевнобольных недолго. Всего каких-то два месяца. Он вышел из этого заведения отдохнувший, бодрый, полный радужных надежд отыскать машину времени, внешней своей формой напоминающую гроб.

Как только здравомыслие вернулось к Вольдемару, он первым делом осознал, какие выгоды и преимущества сулит возможность перемещаться во времени. Сбылась, наконец-то, мечта человечества о возможности путешествий во времени, которую осуществил никому не ведомый изобретатель со странной фамилией Чертоногов. Кстати об изобретателе. Мендельсону показалось, что он видел профиль гения-одиночки, когда однажды, ненароком высунулся в окно. Непризнанного изобретателя вели в смирительной рубашке в здание напротив для больных с патологией два здоровых санитара. Тот что-то усиленно объяснял сопровождающим его лицам. До Вольдемара донеслись обрывки фраз типа: «генератор гиперполя» и «альфаобразная структура».

Вернувшись в контору, Мендельсон первым делом решил составить план поиска гроба. План не составлялся, учитывая то, что времени прошло всё-таки немало. Он обзвонил всех знакомых в надежде на то, что им что-нибудь известно. Но, очевидно, наслышанные о состоянии здоровья главы конторы изобретений все знакомые как один отвечали односложно, что-то вроде: «ничего, скоро поправишься».

Одна мысль не давала покоя Вольдемару: «где найти гроб?», точнее, гроб времени. Через несколько дней беспорядочных поисков он совсем потерял надежду. Никто не мог ничего сообщить о предмете, интересующем директора. Мендельсон растерял остатки знакомых, которые теперь шарахались от него, как от чумы. Даже Дима Грейзер, давешний клиент и приятель, на все рассказы Вольдемара только задумчиво покачал головой и ответил: «Где искать гроб? На кладбище где же ещё».

«Действительно! Где же ещё?» – здраво, несмотря на диагноз, полученный в психдиспансере, рассудил Вольдемар и, не говоря ни слова, кинулся в контору обзванивать все кладбища и им подобные мемориальные заведения, включая крематории, терпеливо разъясняя служителям венка и лопаты свою проблему.

Удача долго не улыбалась ему, заведений подобного рода оказалось гораздо больше, чем можно было предположить. У Вольдемара создалось впечатление, что жители города только за тем и рождались, чтобы умереть. Наконец, фортуна показала свой очаровательный оскал. В муниципальном предприятии «Гробы и принадлежности» Мендельсону сообщили: «Да, действительно, гроб такой есть. Попал к ним каким-то странным образом, кажется, привезли санитары из психоневрологической больницы». Те же самые санитары попытались его открыть, но не смогли. С тем и оставили. «И слава богу», – облегчённо вырвалось у Вольдемара.

Он, сломя голову, не разбирая дороги, кинулся в гараж, где находилось последнее слово отечественной и импортной инженерной мысли, опережающее на десятилетия, да что там – на века, развитие техники – автомобиль конторы. Машина чем-то напоминала Вольдемару бэтмомобиль. В ней воплотились в жизнь практически все изобретения и рацпредложения конторы. Изобретения были натыканы в бедный автомобиль, как иглы в подушку. Невозможно было чихнуть, чтобы не сработало какое-нибудь экстравагантное устройство.

Мендельсон с разбегу влетел в кресло пилота и попытался завести двигатель. Вместо этого в директорову голову впилось автоматическое устройство для стрижки волос и принялось добросовестно стричь вольдемарову лысину наголо. Только ему удалось отмахнуться от назойливого парикмахера, как тут же из передней панели, словно чёртик из коробочки, выскочила печатная машинка и принялась отстукивать текст, почему-то на древнеарабском языке. Напечатав последнее слово в трудночитаемой вязи древних арабов, машинка вдруг, словно робот-трансформер, превратилась в статую Свободы, которая вместо факела, положенного той по штату, держала в руках аппарат по производству поп-корна. Статуя злорадно ухмыльнулась, и из аппарата, словно из рога изобилия, посыпался поп вместе с корном.

Мендельсон в ужасе заметался по кабине, пытаясь выкарабкаться из гения человеческой мысли, но ноги Вольдемара внезапно были подвергнуты эротическому массажу, который завершился омовением оных в горячей воде, затем в холодной и, наконец, в горчичечном душе. С каждой минутой напряжённость в салоне автомобиля возрастала: в ход вступали всё новые и новые полчища изобретений человеческой мысли, которые пытались подстричь, массажировать, дегустировать и даже обучить разговорному английскому (по методу двадцать пятого кадра) бедного Вольдемара. В апофеозе всего, в воздушном пространстве кабины залетали модели самолётов АН-2, больше известных как кукурузники, и принялись распылять освежители воздуха, с едким запахом дуста. Один из кукурузников внезапно спикировал прямо на голову Вольдемара, выпустив при этом очередь зубной пастой в лоб директора конторы. Мендельсону показалось, что лётчик покричал ему что-то обидное, ехидно ухмыляясь. Конец наступил внезапно, Вольдемар случайно нажал на красную кнопку и кресло пилота, с резким выхлопом, катапультировалось, выбросив незадачливого водителя формулы-1 вон.