Юлия Власова - Таймири

— Не стоило ему беспокоиться. У меня и своей навалом. В плайвере.

Таймири задрала голову, надеясь разглядеть на крыше свою машину.

— Не трудись. Плайвер-то того… Сгинул. Я еще утром заметила. Так что теперь мы с тобой сравнялись. У обеих ни сменной одежды, ни припасов, — подытожила Сэй-Тэнь. После вынужденного купания она обмоталась какой-то простыней. (К слову, Эдна Тау тоже была в чем попало).

— Какая жалость! — вздохнула Таймири. — В плайвере лежало столько всего ценного… Постой, а откуда у капитана женская одежда?

— Говорят, — замогильным шепотом поведала индианка, — у него была жена, и он в ней души не чаял. А потом она умерла. И с того дня он бережет ее одежду как воспоминание.

Таймири передернуло.

— Приятного вечера! — пожелал откуда-то из темноты голос Кэйтайрона. Остер Кинн подбодрил пламя, разворошив дрова кочергой, и оно заиграло ярче. — Сегодня у вас заслуженный отдых. Но завтра чтобы все были в форме! Понятно?

— Угу, — уныло прогудел хор матросов.

— А что касается вас двоих, — обратился капитан к Сэй-Тэнь и индианке, — то вот вам мыло и полотенце. Таз с водой уже приготовлен. Марш в трюм да отмойтесь хорошенько! Не хватало еще, чтобы настил покрылся этой гадостью, этим жиром, — буркнул он.

Матрос, драивший палубу, довольно ухмыльнулся.

— Нас покинули две очаровательные дамы, — притворно всхлипнул Остер Кинн и затянул жалостливую песню.

…Заканчивались дрова, иссякали слова, закрывались глаза. Многих стало клонить в сон. Таймири подложила руку под голову и растянулась прямо на полу, перед догорающими угольями. Гитара издала последний вздох, пальцы взяли неверный аккорд, и исполнитель шумно засопел. Прохладный ветер колыхал высохшую на веревках одежду, стояло безмолвие…

Пробудилась Таймири, когда вконец продрогла. Она огляделась: команда спала богатырским сном, а от костра осталась лишь зола со светящимися вкраплениями. Небо побледнело. Пошатываясь и поеживаясь, Таймири побрела к каюте. Там она устроилась на кровати, завернувшись в плед. Минорис ночевала в своем излюбленном обветшалом кресле, а философ виртуозно храпел на боку. Сэй-Тэнь с Эдной Тау, наверное, по-прежнему смывают с себя жир. Хорошо им вдвоем. Уж весело, так точно.

В бинокль можно увидеть многое. Например, как Сэй-Тэнь примеряет пончо и, изображая из себя манекенщицу, прохаживается по вымышленному подиуму. Индианка аплодирует ей и беззвучно смеется.

А вон матросы, устанавливают фок-мачту. Многострадальный Папирус жмется в уголок. Никак не примирится с потерей любимой бочки. Кто-то должен убрать пемзовую плиту и очистить палубу от следов вчерашней вечеринки. А, отлично! Об этом позаботится тот парень со шваброй. Остеру Кинну можно расслабиться и ничего не делать. Только сперва следует найти капитана. Желательно, чтобы он сидел где-нибудь в рубке или руководил действиями матросов… Да где же он? Где?

— И кого это мы высматриваем? — приторно-любезно осведомился Кэйтайрон. От неожиданности Остер Кинн чуть не выронил бинокль. — Я вам что сказал? Искать водопад. А вы?

Капитан завладел биноклем и принялся изучать береговую линию. Через некоторое время он указал зазевавшемуся дежурному на довольно широкий участок озера, где берег не просматривался.

— Там быстрое течение, — бесстрастно проговорил он. — Туда и поплывем.

— Но… н-но! — заикнулся было Остер Кинн.

— Слабонервным просьба удалиться из зала, — металлическим голосом отчеканил капитан и, печатая шаг, отправился к команде.

Озеро, куда упала яхта, было непростое. В нем имелся внутренний источник, и с него начиналась большая извилистая река массива — Аламер. Начиналась довольно пологим водопадом. Неудивительно, что капитан решил по этому водопаду сплавляться. Бурные потоки Аламера низвергались в Большой котел и текли на запад, разделяясь далее на множество мелких ручьев. А ручьи пропадали под землей. Вода циркулировала по массиву точно так же, как по живому организму циркулирует кровь.

Таймири весьма успешно освоилась в своем солнечном сне и даже научилась летать. Она ощущала в себе столько силы, что могла бы, наверное, передвигать горы и укрощать диких зверей, если в том возникнет нужда. По всей видимости, Эдна Тау с эликсиром малость переборщила. Он был способен исцелить целую армию, а вместо этого достался одной Таймири. Сейчас она, вместе со стайкой птичек, парила над каким-то пожелтелым полем, ощущая радость, легкость и прочие составляющие счастья. «Когда вернусь из сна, — подумала она, — непременно сочиню новый эликсир, где бы присутствовали все эти компоненты. Немного радостного настроя, пара капель легкости. Что дальше?..»