Жюль Верн - Том 1. Пять недель на воздушном шаре. С Земли на Луну. Вокруг Луны

Мы любим живой и легкий язык французского писателя, полный юмора, блестящих сравнений и чудесных лирических отступлений. Мы никогда не устаем следить за необычайными приключениями его героев — находчивых, бесстрашных и благородных. И каждый раз, закрывая его книгу, мы чувствуем, как много в ней оптимизма и веры в беспредельное могущество человеческого разума.

Ушли в прошлое фантастические проекты Жюля Верна, и действительность переросла его мечты. Но живы и по сей день его герои, и до сих пор они волнуют нас.

Читатели, раскрывая книги Жюля Верна, входят, как сквозь широко распахнутую дверь, в великолепный мир, полный красок, движения и жизни. В его чистых, прозрачных далях они видят сразу все страны света и все человечество — борющееся с силами зла и всегда их побеждающее, завоевывающее подземные, подводные, заоблачные и надзвездные края, неудержимо стремящееся вперед, в великолепный мир будущего.

Кирилл Андреев

Перевод А. Бекетовой под редакцией Р. Розенталь

Речь, вызвавшая аплодисменты. — Представление доктора Самуэля Фергюссона собранию. — «Excelsior». — Портрет доктора Фергюссона. — Убежденный фаталист. — Обед в «Клубе путешественников». — Провозглашение тостов.

Заседание Лондонского королевского географического общества 14 января 1862 года в здании на площади Ватерлоо, № 3 было весьма многолюдным. Президент общества сэр Френсис М… делал своим почтенным коллегам важное сообщение, и речь его часто прерывалась аплодисментами. Это выступление — редкий образец красноречия — завершилось, наконец, следующими напыщенными фразами, в которых целым потоком изливались патриотические чувства:

— Англия всегда шествовала во главе других наций. (Заметьте: нации всегда шествуют во главе друг друга.) Этим она обязана бесстрашию своих путешественников–исследователей и их географическим открытиям. ( Оживленные возгласы одобрения. ) Доктор Самуэль Фергюссон, один из ее славных сынов, не посрамит своей родины. ( Со всех сторон: «Нет! Нет!» ) Если его попытка удастся ( «Конечно, удастся!» ), то наши разрозненные сведения о географии Африки будут дополнены и связаны в одно целое. ( Бурное выражение одобрения .) Если же она потерпит неудачу ( «Никогда! Никогда!» ), то во всяком случае войдет в историю как один из наиболее отважных замыслов человеческого гения… ( Неистовый топот ног .)

— Ура! Ура! — кричали присутствующие, наэлектризованные этими волнующими словами своего президента.

— Ура неустрашимому Фергюссону! — вырвалось у одного из самых восторженных слушателей.

Крики, полные воодушевления, неслись со всех сторон. Имя Фергюссона было у всех на устах, и мы имеем основание думать, что оно особенно выигрывало, проходя через глотки англичан. Зал заседаний содрогался от этих криков.

Ведь здесь было много тех самых бесстрашных путешественников, исколесивших пять частей света, теперь состарившихся, утомленных, но когда–то полных энергии. Все они благодаря своей физической или моральной стойкости спаслись от кораблекрушений и пожаров; всем им грозили и томагавк индейца, и дубина дикаря, и столб пыток, и опасность попасть в желудок полинезийца. И тем не менее во время доклада сэра Френсиса М… сердца старых путешественников бились восторженно, и в Лондонском географическом обществе еще не было примера столь шумных оваций оратору.

Но в Англии энтузиазм выражается не одними только словами, он чеканит монету еще быстрее, чем пресс королевского монетного двора. Тут же на заседании было принято решение выдать доктору Фергюссону для осуществления его плана две тысячи пятьсот фунтов стерлингов. Значительность суммы соответствовала важности предприятия.

Один из членов общества обратился к президенту с вопросом, не будет ли доктор Фергюссон официально представлен собранию.

— Доктор ждет распоряжений собрания, — ответил сэр Френсис М…

— Пусть войдет! Пусть войдет! — раздались крики. — Любопытно увидеть собственными глазами такого необыкновенно отважного человека!

— Но, быть может, этот невероятный проект лишь мистификация, — заметил старый капитан, выделявшийся своей апоплексической наружностью.