Чарльз Стросс: Акселерандо

«А я-то надеялся, что опережал на вираже хотя бы секунд на тридцать» — печально говорит Манфред. И добавляет: «Боб, купишь мне пиво?»

«Я собираюсь прорезинить Три Ущелья!» — восклицает Иван. «Когда спадут воды».

В этот самый момент поток входящих данных, тяжелый, как беременный слон, садится на голову Манфреду, и поле зрения его сенсориума [21] Совокупность входящего потока данных — биологического (от органов чувств), и искусственного, здесь — от головного дисплея в его очках. превращается в мешанину огромных шевелящихся пикселей. Как только кто-то с другого конца зала сообщил, что Манфред здесь, моментально собрался цифровой флэшмоб, и теперь пять миллионов гиков [22] Что-то среднее между чудаком и энтузиастом. Любитель науки, техники, фантастики и масс-культуры вроде комиксов, кино и видеоигр в различных сочетаниях этих вещей. по всему миру стучатся в двери его сайтов и подпрыгивают у порога. Манфред морщится. «Слушай, вообще я пришел, чтобы поговорить о том, как сделать космические полеты рентабельными и востребованными, но меня только что заслэшдотили [23] Перегрузили запросами доступа. . Не против, если я тут просто посижу с пивом, пока не отойдёт?»

«Конечно, чувак!» Боб поворачивается к бару. «Вот этого же самого — нам всем!» За соседним столом кто-то в платье, с макияжем и длинными волосами вспоминает, как оно опутывало бордели Тегерана проводами, оснащая их для киберсекса (Манфред не берется гадать насчет пола, у этих сумасшедших европейцев все намешано со всем). Двое парней, похожих на студентов, жарко спорят о чем-то на немецком, судя по синхронному переводу в очках Манфреда — о том, не является ли тест Тьюринга дискриминирующим законом, нарушающим нормы по правам человека в европейской конституции. Приносят пиво, и Боб двигает к Манфреду не ту кружку: «Вот, попробуй. Тебе понравится».

«О-кей». В кружке что-то вроде дымчатого доппельбока [24] В исходном значении — разновидность бок-бира, крепкого немецкого пива. , полного супероксидной вкусняшки. Один только запах содержимого вызывает у Манфреда ощущение, что у него в носу сейчас завоет сирена пожарной тревоги. Опасность, Уилл Робинсон! Рак! Рак! [25] Просто фраза из популярного американского телешоу. «Ага, ничего. Я говорил, что меня чуть было не надули по дороге сюда?»

«Надули? Эй, это не шутки. Думал, полиция их тут ловит. Они тебе что-то загнали?»

«Не, это были не торгаши. Знаешь кого-нибудь, кто бы мог использовать списанный после Варшавского договора шпионский бот? Осторожный владелец, слегка параноидальный. Модель недавняя. Похож на… То есть, он заявляет, что он — ИИ общего назначения».

«Нет… Ох, парень! Госбезопасности это не понравится».

«И я тоже подумал. Но в любом случае, бедное создание, похоже, нетрудоспособно».

«Космический бизнес».

«Да, да, космический бизнес. Грустно это все. Они придумали что-то новое с тех пор, как роторная ракета второй раз облажалась? А еще НАСА. Не забывайте, пожалуйста, про НАСА».

«За НАСА». Аннетт, широко ухмыляясь чему-то своему, поднимает бокал. Высокопрочный бетонный энтузиаст Иван обнимает ее за плечи, и она льнет к нему. Он тоже поднимает бокал. «И за новые пусковые площадки, чтобы было что прорезинивать!»

«За НАСА, — откликается Боб. Они пьют. — Эй, Манфред. За НАСА?»

«НАСА — идиоты. Они хотят послать на Марс приматов в консервной банке». Манфред делает большущий глоток и грохает кружкой о стол. «Марс — просто куча камней на дне гравитационного колодца, там даже биосферы нет. Им бы вместо этого работать над выгрузкой и решением конформационной проблемы наносборки [26] http://crd-legacy.lbl.gov/~meza/papers/hybrid.pdf. Сложные молекулы, как правило, существуют в большом количестве конформаций, отличающихся углами разворота атомных группировок. Большие молекулы могут существовать в очень большом количестве сравнительно устойчивых форм. Это — принципиальная трудность при проектировании молекулярных машин наподобие белков, которые обладают каталитической активностью только в одной конформации из великого множества. Надо уметь проектировать сложные молекулы, у которых основная конформация будет обладать всеми необходимыми свойствами и при этом быть единственной устойчивой. . Тогда они смогут разом превратить в компьютроний всю доступную массу и использовать ее как процессор для мыслей. Хочешь в будущее? Это единственный путь. Солнечная система нынче — полная растрата. Рассчитай, сколько сейчас MIPS [27] Megaisntructions per second, количество миллионов операций с плавающей точкой в секунду, мера скорости процессора, опрометчиво обобщаемая здесь на все вычислительные процессы. на миллиграмм? Так вот, считай, что если что-то не думает — оно не работает. Начни с тел малой массы, реконструируй под свои нужды. Разбери Луну! Разбери Марс! Создай облака свободнолетящих вычислительных узлов на нанопроцессорах, обменивающихся данными по лазеру, и пусть каждый следующий слой использует в качестве источника энергии остаточное тепло от предыдущего. Это будет мозг-матрёшка, каждый шар — сфера Дайсона [28] Конструкция, призванная собирать весь свет от звезды в качестве источника энергии для цивилизации. Светимость Солнца — около 4*1026 Вт, таким образом, ее потенциальная мощность в 10 триллионов раз больше потребностей человеческой цивилизации в текущем моменте повествования. размером с Солнечную Систему. Научи пассивную материю танцевать танец Тьюринга!»