Игорь Воронкин - Виртуальность

Трамвай шел почти пустой. На переднем сиденье Васильев заметил знакомую спину. Он прошел вперед. "Так точно, горбатая спина Прыгунова", -- понял он.

-- Привет, Лева! -- Васильев подошел сзади и сильно хлопнул по зеленой аляске.

Прыгунов испуганно вздрогнул и обернулся. В его подслеповатых глазах, скрытых стеклами круглых очков, мелькнул испуг, но тотчас сменился радостным узнаванием.

-- Ты Димка?!

-- Я! Привет! Как живешь?

Прыгунов поднялся с сиденья. Он был на полголовы выше Васильева, но от своей неизбывной учености всегда выглядел жалким и беззащитным. Прыгунов был из тех "ботаников", на которых крутые пацаны в школе совершенствуют мастерство кулачного боя.

-- Ты откуда так поздно? -- спросил Васильев.

-- С семинара по философии. Только что закончился. Был такой диспут! Обсуждали трансцендентальное... -- улыбнулся своим мыслям Лева.

-- Все ясно с тобой, студент! А почему пивом пахнет?

-- Пиво -- спутник философа. Вспомни великих людей: все диспуты проходили за кружечкой пива.

-- А чем еще, кроме философии, занимаешься? -- спросил Васильев.

-- Ты затронул интересную тему. Древние считали, что философия это не столько наука, сколько образ жизни. Ты посмотри, стоики или эпикурейцы...

-- Ой, Лева, не надо! Как ты был ботаником, так и остался!..

-- Я не понимаю таких слов, Дима. И мне не нравится...

-- Мне тоже много что не нравится. Однако существует. Как там философия на это смотрит?

Взор Левы поплыл куда-то в философские дали, и Дмитрий понял, что сейчас на него обрушится часовая лекция.

-- Ты понимаешь...

-- Потом, Лева, а то остановку проедем. Встретимся как-нибудь и поговорим о чем-нибудь мудром. Расскажи вкратце, как живешь, что делаешь, кого из наших видишь? -- прервал друга Васильев. Трамвай, скрипя на поворотах, приближался к его остановке.

-- Я слышал о тебе, Дима. Ты вроде в "ДиАй!" работаешь?

-- Работаю.

-- Мне бы хотелось узнать об этом. Эта чужая реальность, она уже захлестывает наш мир. Еще немного, еще несколько технических достижений, и человек может полностью порвать с реальным миром. Мне кажется это страшным. Расскажи о своей работе, что там у вас происходит? -- попросил Лева.

-- Обязательно поговорим обо всем, Лева. Твое философское осмысление -- это интересно. Выдастся свободная минутка, я тебе позвоню. Номер прежний?

-- Прежний, Дима. Только не забудь. Мне очень хочется с тобой поговорить.

-- Ладно, Лева, увидимся! -- попрощался Васильев, направляясь к выходу. Леве предстояло проехать еще одну остановку.

Во всех окнах его квартиры горел свет, хотя обычно в это время Света смотрела телевизор. Васильев по высоким ступеням влетел на третий этаж. На площадке было темно, и он не сразу попал ключом в замочную скважину. В квартире звучала приглушенная музыка. Их любимый диск из "Романтической коллекции". Пела Танита Тикарам: "Twist in my sobriety".

Васильев разделся и прошел в комнату. На диване лежала Светлана. У нее на глазах были очки виртуальной реальности. Те первые очки, которые ему вручили в магазине. Светлана двигалась всем телом в такт музыке. Ее обнаженные ноги скользили по шелковому покрывалу кровати.

-- Света, что с тобой? -- подошел к жене Васильев.

-- You'll never be more than twist in my sobriety... -- прошептала она. Ее руки гладили обнаженные ноги, поднимаясь все выше. С губ вслед за песней слетел сладкий стон.

-- Света! -- Васильев сорвал с нее очки.

Света долгое мгновение не могла вернуться. Затем в ее глазах мелькнуло раздражение.

-- А это ты... -- презрительно произнесла она.

-- Зачем ты взяла это? -- спросил Васильев.

-- Думаешь, только тебе можно?

-- У меня это работа.

-- А у меня наслаждение, как у девятнадцати миллионов других. Они теперь каждый миллион отмечают. Об этом даже в новостях показывают.

-- Света, что с тобой! -- Дмитрий обнял жену.

-- Мне надоело! Надоело быть одной и ждать тебя! -- сказала Светлана, отстраняясь от него.

-- Прости, Света, я не мог вырваться раньше. Я тебе все сейчас расскажу.

-- Ты думаешь, я хочу это знать? У меня был ты, а теперь у меня вот это! -Света подняла очки. В ее руке они казались черной повисшей гадюкой.

-- Света, я люблю тебя! -- Васильев снова попытался обнять жену.

-- Не надо так говорить! Я не люблю ложь! А вот это отлично заменяет правду. Там есть любая программа, -- потрясла Света очками. -- И не то, что ты! Гораздо лучше. Там можно выбрать мужчин. Настоящих мачо! Ты никогда не пользовался такими программами?

-- Нет, -- холодно произнес Васильев. -- Но если ты хочешь, я завтра никуда не пойду, чтобы заменить тебе эту программу.