Александра Нюренберг - Мозг из жевательной резинки

– Нам следует подумать о подстраховке.

– О чём, простите?

– Что-то вроде обратного отсчёта. Я вам объясню. Работу нужно начать с первого дня. Мы не имеем права покидать побережье, но…

– Кто вам сказал? – Срезал Ной. – Забить на подвиги можно в любую минуту.

– Да?

Врач оглянулся на горы – лиловые до неба и гладкие под уползающим Солнцем, на горные тропы, – как только уйдут грузовики, их завалят камнем и зальют искусственной лавой.

– В северной части острова работает диспетчерская.

– Пока работает. Вам известно, что через полгода все посторонние будут эвакуированы – ради чистоты эксперимента.

Начальника-папашку окликнули, и он, снова подарив врачу свою великолепную бессмысленную улыбку, зашагал на кривоватых чёрных ногах, увязая в песке. Спешит к оставленной стае.

– Мы поговорим! – Крикнул он, оборачиваясь. – В любом случае, делайте всё, что сочтёте нужным.

Смех молодой женщины, взлетевший в прозрачной тишине, почему-то пробудил в груди Ли У отчётливый ужас.

Сто первый или сто второй год после запуска программы Домой.

– У них трудности, господин консул. Медицинская помощь отсутствует, а иммунитет тает. Плантации водорослей, очевидно, заброшены…

– Как это печально. Я могу что-нибудь сделать для этих храбрых… м-м, людей?

Ей показалось, что вопрос относился к последнему слову. Она тонко улыбнулась.

– Конечно, господин консул. Эти… люди нуждаются во втором дыхании. Возможно, новые поколения утратили ощущение цели. Или же оно было утрачено первыми уже через пару лет. Наблюдения с воздуха показывают, как бы это сказать… уныние. Ящик с медикаментами, ваше приветствие и приветствия глав других государств могли бы подбодрить их.…

Консул вздохнул.

– Не лучше ли свернуть всё? Риск слишком велик. Смертность?..

– Ужасающая, господин консул. В том числе, новые инфекции.

Тень беспокойства коснулась его лица. Она поспешила:

– Опасности эпидемии нет, ведь эксперимент локализован естественными преградами.

– Я готов пожать руку любому из них.

Теперь она узнавала своего консула – его отрывистый голос во время знаменитого репортажа сразу после переворота.

– Но они граждане своих государств, там ведь полно и наших. Их права защищены. Что?

– Я была в адвокатской фирме. Теперь она называется по-другому и… Кунштюк в том, что в конторе есть клерк, который всё помнит. Он работает на них восемьдесят лет.

– Похоже, кроме меня и этого бедолаги никого не волнует печальная история. И, конечно, вас, сударыня. Писатели – соль земли. Или океана?

Он помолчал.

– Сенат не захочет слушать эту историю даже в качестве анекдота. Боюсь, им почудится в этом нечто… потешное. Структура власти заметно изменилась,… мы все помним революцию. Революция сознания совершилась первой. Забастовки, протесты и баррикады – внешнее выражение глубоких внутренних перемен. Причуды столетней давности выглядят упадническими. Люди теперь хотят жить на земле. Теперь, когда установилась подлинно народная власть.

Он подал ей руку для пожатия, и она поняла, что аудиенция окончена.

Двести лет спустя запуска программы Домой.

– Жалкий народ. Следы вырождения налицо. Да они передвигаются с трудом.

Долговязый и тонконогий экспедиционный медик напоминал эмпузу. Даже чемоданчик он держал в двух маленьких ручках поближе к впалой груди.

Командир в чёрном кожаном мундире водрузила флаг и, отступив на шаг, подняла бинокль. С высоты гор побережье выглядело, как гигантское лежбище неизвестных научной классификации существ. Одно из них попало в фокус. Малорослое и хилое, согнутое пополам рахитом, оно выползло из-под низкого навеса. Обмотанное высушенными водорослями, оно само было похоже на растение. Существо приблизилось к тёмной кромке и, опустившись на ладони, принялось искать что-то, всё глубже уходя в воду и выставляя несуразные лопатки, двигающиеся как поршни. Несколько ему подобных плескалось далеко от берега, показывая над водой неприятные спинные горбы.

Командир поморщилась и отвлеклась на бодрый свежий голос, провещавший:

– Власть военных заводов это не то, что власть военных.

Тягучий голос возразил что-то непонятное.

– Вы сомневаетесь в нашей эпохе? Она молода и упруга и хочет пострелять. Это и есть стабильность, когда топаешь вперёд. Сапог прогресса.

Командир оглянулась. Замполит вместе с младшим офицером приветствовали её новым, утверждённым в Говорильном Органе, жестом. Замполит погрозил офицеру.