Вадим Астанин - Странное дело детектива Кайсара

- и...

- И никаких больше "и" лейтенант. Меня в чем-то обвиняют? Предъявите постановление о задержании. Нет? Ордер на осмотр, выемку, обыск. Тоже нет? Тогда до свидания, лейтенант!

- Па-а-а-па-а-а-ша-а-а! - кричит лейтенант, растягивая гласные.

Шлегель протискивается в подсобку, бочком-бочком обходит лейтенанта, прямо не смотрит, косит глазом, словно породистый конь, только всхрапнуть остаётся для полноты образа и копытом ударить.

- Дружище, - просит лейтенант, - принеси-ка ты нам пива, прохладного, но не холодного, в больших таких кружках, самых больших, какие у тебя найдутся и чтобы были они запотевшие, со слезой, и не местного, стефанийского и, упаси тебя боже, не санкаранского. А принеси ты нам, Папаша, настоящего земного, тёмного ирландского, - лейтенант заговорщицки подмигивает Кайсару. - Говорят тёмное пиво у тебя отменное.

- Что вы, почтенный господин, - смущённо отвечает Шлегель. - Разве можно у нас найти земное-то пиво? Разорительно и не по чину нам такая торговля. Одна пошлина чего стоит!

Лейтенант иронично вздёргивает левую бровь.

- А не обманываешь ли ты нас, братец? - спрашивает лейтенант задушевно, - не дуришь ли ты нас, не вводишь ли нас в заблуждение? Намедни завтракал в твоей харчевне мой осведомитель, так он весьма нахваливал именно этот сорт пива.

- Кроме того, - лейтенант выразительно смотрит на Папашу, - он дружен с оперативниками из окружного Акцизного управления и иногда, редко, но, поверь мне, дружище, метко, делится с ними своими скромными догадками и предположениями. Вельми скуден умом и тщедушен телом, но зело любопытен и наблюдателен, стервец. Проныра и изрядный шельма, этот мой информатор.

- Гнида он, - бурчит под нос Шлегель, - башку открутить. Секундное дело.

- Папаша, - говорит лейтенант, - хватит болтать. Неси пиво. А мы с тобой, Кайсар, продолжим наш милый тет-а-тет.

- Не о чём нам с тобою разговаривать, - отвечаю я, - нет у нас общих тем для разговора.

- Почему же нет? Темы, они как грибы. Всегда что-нибудь да найдётся. Там походишь, тут поищешь… Нет? - изрекает лейтенант и тычет мне под нос коммуникатором. - К примеру, заварушка в северном "отстойнике". Горячий приключился казус и энигматический, само собой. Как, память пробуждается?

- Спит, - безапелляционно чеканю я.

- Жаль, - грустит лейтенант, - что придётся нам её немножко потревожить. Привести в чувство. Растормошить. Растолкать этими самыми... пинками. Размять, развернуть, прополоскать и вывесить сушиться.

- Не поможет, - в тон ему отвечаю я, - сон летаргический.

- Я все же попытаюсь, - лейтенант с надеждой смотрит на меня. - Вдруг мне повезёт?

В кладовку заныривает Папаша с невообразимо большими кружками пива и тарелкой, от души, до краёв, наполненной солёными земляными орешками "чиверс".

- Тёмное, ирландское, - пасмурно возвещает он, - и орешки. За счёт заведения. Ставит с грохотом посуду на кособокий столик и уползает обратно, к себе за стойку, зализывать душевные раны, выть тоскливо на луну и перетирать по новой и без того кристально чистые бокалы.

Лейтенант жадно припадает к кружке. Отпив чуть меньше четверти, отваливается и удовлетворенно икает. Бросает в рот орешки, сыто жмурится.

- Ну, Кайсар, готова твоя память сотрудничать с органами правопорядка в добровольном порядке?

- Не дождётесь, - говорю я, вслед за лейтенантом припадая губами к кружке, подобно рыцарю, благоговейно приникающего к негаданно обретённой чаше Грааля.

- Х-хорошо пошло, - комментирует лейтенант, жмурясь, словно разомлевший в тепле кот.

- Орешки? - двигает он ко мне тарелку.

- Всенепременно, - утвердительно киваю я.

- Так вот, - упрямо подводит меня лейтенант к интересующей его теме, - стряслось этой ночью в северном "отстойнике" небольшая поначалу перестрелка, плавно перетёкшая, - лейтенант чертит ладонью синусоиду, - в форменное побоище. В нормальное такое, в полном соответствии с полевым наставлением пехоты, боестолкновение, переходящее местами в затяжные бои с применением тяжёлого, очень тяжёлого вооружения. Мы, конечно, фиксировали спорадические факты завоза на территорию "отстойника" единичных экземпляров артиллерийских систем в разобранном виде и по частям, но чтобы в "отстойнике" отыскались самоходные бронированные машины, мы этого себе представить не могли. Наш косяк, не отрицаю. Итак, кто нападал, до сих пор точно установить не удаётся, но с чего там заваруха началась, мы выяснили.

- Н-да, - говорю я, - и с чего же она началась?