Стивен Бакстер - Бесконечный Космос

Для своих размеров слоны отличались быстротой. Предостерегающе трубя – больше не было нужды соблюдать тишину, – они сгрудились в боевое построение так же быстро, как и те бизоны. Взрослые сомкнули бронированные морды, а молодняк теснился за их барьером. Они напомнили Джошуа римские когорты, выставившие щиты против варваров.

И тут аллигатор прыгнул. Он перелетел через щит и приземлился прямо на спины слонов. Хищник принялся резать и рвать добычу когтями-лезвиями, а слоны ревели и били его в брюхо бронированными мордами. Поднялась пыль, в воздухе разнеслось зловоние крови и помета, слоны вопили от боли и страха.

Незамеченный, Джошуа сбегал к воде, торопливо наполнил емкости и двинулся прочь, оставив поле битвы позади.

Он не чувствовал себя в безопасности, пока не вернулся на дерево и не привязался там.

Значит, здесь дела обстояли так. Большие травоядные, похоже, произошли от млекопитающих, а хищники, которые на них охотились, были рептилиями.

Джошуа давно узнал, что такие смешанные экосистемы – динозавры против млекопитающих – не были чем-то необычным на этом участке Долгой Земли. Каждый мир в цепи Долгой Земли отличается от соседних, сильно или слегка, в зависимости от случайных последствий некоторого набора прошлых событий. Время от времени достигается критическая точка, тогда происходит резкий скачок. Чем дальше от Базовой, тем больше накапливаются эти различия и тем глубже в прошлое уходят эти узловые точки. Такой по существу вероятностный плавильный котел.

И этот мир был настолько удален от его собственного, что грандиозное событие, уничтожившее динозавров на Базовой Земле, здесь было не более чем слухом, прошедшей на волосок опасностью, дурным сном из далекого прошлого.

Как бы то ни было, ясно, что нужно быть внимательнее. Нужно сосредоточиться на окружающей обстановке, а не замыкаться в своей шестидесятивосьмилетней голове.

И это неплохо, подумал Джошуа с мрачным удовольствием. Даже будучи растерянным тринадцатилетним первопроходцем, он быстро понял: как бы далеко ни ушел, тебе не убежать от страхов, сожалений и горечи, которые теснятся в твоей голове. Но, по крайней мере, в одиночестве, сосредоточившись на первостепенных вопросах – на выживании, – можно запихнуть весь этот груз подальше в темноту, где ему самое место. Это была одна из причин его творческих отпусков.

Он налил во фляжку воды из пакета, бросил очищающую таблетку, отхлебнул и тут же сплюнул речной песок. Нужен фильтр. Он заворчал от досады. Провел здесь большую часть суток и до сих пор не позаботился о питьевой воде.

Сестра Агнес говорила ему, что он слишком стар. Наверное, следовало разбить лагерь в каком-нибудь окультуренном парке на Ближних Землях, возможно, в заповедной прерии вокруг Мэдисон-Запад-5. И если бы он не был таким упрямцем, то мог хотя бы перейти в мир, где слоны не нуждаются в броне. Он усмехнулся. Черт, нет.

Когда сердцебиение успокоилось, он спустился с дерева и принялся размечать шагами будущий частокол.

Наступил пятый день.

Позавтракав местными мелкими и весьма кислыми ягодами, полоской зайчатины – или, по крайней мере, мяса животного, похожего на зайца, – и остатками вяленого мяса, Джошуа отправился на обход. Он проверил ловушки и силки, которые установил по краям рощиц. В этом обманчиво тихом мире он постоянно был начеку и держал оружие под рукой, но уже привыкал к заведенному порядку. К сожалению, он также привыкал к чувству голода, и, похоже, полоса невезения никак не кончалась. Все ловушки оказались абсолютно пустыми, как и раньше.

Возможно, придется подумать о том, чтобы забраться подальше в заросли. Он знал, что там водится дичь, по крайней мере в кронах деревьев. На границе леса он вытащил из ловушки невезучего зайца. Невезучего потому, что, похоже, тот уже получил травму до того, как попасть в ловушку. Зверек очень походил на зайца, но между лапами имелась кожная перепонка, как у белок-летяг, наверное, приспособление для жизни на вершинах деревьев. И, возможно, на него напало другое летающее существо, поскольку его левое «крыло» было рассечено, а большая часть одной щеки вырвана, из-за чего в окровавленном рту обнажились мелкие зубы. Зверек был еще жив, и Джошуа искреннее обычного попросил прощения, когда как можно аккуратнее оборвал маленькую жизнь.

Он подождал, пока заяц остынет и с него сбегут блохи, а затем отнес его домой, освежевал и зажарил на костре с местными ягодами и диким чесноком. Мясо оказалось нежным и вкусным, но его было мало.