Регина Райль - Плач синтетических сирен

Пока они заняты другим пациентом и не обращают на меня внимания, я сажусь. Удаётся легко, голова не кружится. На мне надето бледно-зелёное больничное платье. Занавеска собрана гармошкой у ног. Больше в палате никого. Интересно, который час? Судя по черноте за окнами – глухая ночь. Значит, меня привезли сразу после реакции на газ. Позвать врача или ждать, пока освободится?

Но долго гадать не приходится – сестра замечает, что я пришла в себя, и трогает мужчину за рукав. Тот ловит её взгляд и оборачивается.

А я в это время вижу того, с кем они разговаривали: чёрные кудри на высоком лбу, безмятежный взгляд голубых глаз, незабываемая ямочка на подбородке. Тоже в больничной форме. Понимаю, почему меня все покинули – сын градоначальника в приоритете.

Что он здесь делает? Да ещё в общей палате. С виду здоров, только бледен.

Не успеваю развить мысль – врач с вежливой улыбкой подходит ко мне, интересуется самочувствием. Теперь ажиотаж возле моей койки: медсестра берёт кровь на анализ, мерит температуру, доктор проверяет реакции, смотрит глаза и уши.

– Доктор, почему я упала в обморок?

– Элия, я пока не могу сказать точно, – мужчина отвечает уклончиво, – нужно провести обследование. Может, вы переутомились?

– Не думаю, самый обычный день. Я потеряла сознание, когда вдохнула газ. Он пах чем-то сладким.

Реплика привлекает всеобщее внимание: медсестра поднимает голову, Нио тоже поворачивается ко мне.

– Невозможно, дорогая, у газа нет запаха, – улыбается мне женщина и смотрит с сочувствием, будто у меня что-то с головой.

Может, и правда рецепторы повредились? Ведь я и сама знаю, что газ не пахнет.

– Не волнуйтесь, мы обязательно узнаем причину такой реакции, – врач что-то отмечает в электронном скетчпа́де, и я непроизвольно вытягиваю шею, чтобы посмотреть. Успеваю заметить своё фото и заполненные строки медкарты, когда он опускает устройство. – Не будем откладывать, запущу аппарат и приглашу вас, – они с сестрой покидают палату.

Тишина обволакивает, вяжет слух. Пока говорила с врачом, не смотрела на Нио, а стоило остаться наедине – ощутила неловкость. Сегодняшняя встреча встаёт перед глазами. Видеться дважды за сутки – не слишком ли часто? Мне извиниться или сделать вид, что не узнала главного конструктора? Пока размышляю, он первый обращается ко мне:

– Тебя зовут Элия? – Наверное, услышал имя. Я киваю. – Это не больно.

Я слишком удивлена, чтобы ответить. Хлопаю глазами как кукла. Наверное, я смешная, потому что мужчина улыбается и поясняет:

– Процедура, о которой говорил доктор – это томограмма и рентген в разных проекциях. Резать не будут, не бойся.

Несложно догадаться, что мне страшно, да? Врач ничего не объяснил, в больницах мне некомфортно, а после слов Миллрэта становится спокойнее.

– Спасибо, Нио, – нет смысла скрывать, что знаю его.

Он улыбается шире, и моя хмурость тоже разглаживается. Становлюсь смелее. Запоздало вспоминаю о том, как выгляжу, и приглаживаю волосы. Они короткие и вьются на концах, поэтому легко пушатся. Переодеть меня переодели, а причесали ли?

– Говоришь, тоже упала в обморок из-за газа? – спрашивает он.

– Тоже? – удивление возвращается. – Значит, и ты?

– Да, только запаха не чувствовал, просто вырубился с первым вдохом.

– Понятно, – я отворачиваюсь. Наверное, тоже думает, что я приврала про сладкий аромат. Но сейчас я и сама не уверена. Мало ли что почудилось за секунду до обморока.

На несколько мгновений повисает тишина. До сих пор не верится, что сын градоначальника здесь, и мы разговариваем, будто на обеде ничего не произошло. Но я так не могу, слишком неловко. Тихо вздыхаю и решаюсь.

– Нио, я должна извиниться за то, что на крыше облила тебя водой…

– Нет, о чём ты, – он перебивает, – это я вел себя по-хамски. Прости, пожалуйста, что нагрубил. Разболелась голова, потому что нейросвязь перемкнуло.

Главный конструктор просит у меня прощения? Я в сознании или задремала? Хочется ущипнуть себя, чтобы проверить. Спокойно, Элия, это будет выглядеть невежливо.

– Всё в порядке, я не сержусь, – примирительно улыбаюсь. – А что с Сиренами случилось? – любопытство прорывается непроизвольно.

Каково это, когда твой мозг – коммутатор между человеческим разумом и машинным? В программировании сознания я ничего не смыслю, но мне жутко интересно. Может, удастся расспросить Нио, он вроде расположен к беседе. Будет что Юне рассказать.

От предвкушения ёрзаю и еле сдерживаюсь, чтобы не засыпать мужчину вопросами.