Регина Райль - Плач синтетических сирен

– Ни единому слову. Жалкие лгуны! Я не сумасшедший, – мужчина злится. Уже не в первый раз я, услышав плохую новость, сникаю, а Нио психует. – Мой разум не заражен, а агрессия – ответ на террор!

Слушаю его, а внутри всё трепещет. Отрадно знать, что наши мысли сходятся. Его слова, пусть и в грубой подаче, вселяют в меня уверенность.

– Нужно исчезнуть, отсидеться, придумать план, – Миллрэт отводит меня под дерево.

– Но куда ехать?

– Куда – побочный вопрос. Главный – на чём? Транспорт нужен.

– Ты хочешь угнать машину? – замираю, пронзённая догадкой.

Рядом никого, но Нио шикает на меня и озирается.

– А как иначе ехать? Автобусом? – ворчит он.

– Но ведь это неправильно! Рестриктеры и так на нас охотятся, а мы добавим обоснованных обвинений. Это уже преступление!

– А захватить родных, объявить нас инфицированными, оперировать без согласия семьи, стрелять – не преступление?

Он зол, и я разделяю его чувства, но разве ярость – повод сносить барьеры? Становиться такими, какими нас хотят видеть? Или неважно, что мы будем делать, нас рано или поздно схватят? И пока не поздно, нужно пустить все силы и средства на выживание?

– Зачем мы им? – продолжает он. – Раскромсать на органы? Выкачать кровь? Генетические опыты или эксперименты на мозге? Добром не кончится. Операция явно нелегальная, иначе попросили бы помочь открыто. Отсюда вывод – летальный исход неизбежен. Мы так важны, что они даже других с пути ликвидируют, – он горячится всё сильнее и выдвигает теории одна фантастичнее другой. Но с каждым новым доводом, они всё меньше кажутся мне невероятными.

– Они убили Юну только, чтобы схватить нас, – мне передается настрой мужчины. Волны мурашек омывают лопатки и плечи, а глаза против воли наполняются слезами.

– Именно! Во мне есть что-то, позарез нужное им! Инфекция, которая ломает рассудок и делает меня агрессивным? Или сфабрикованный диагноз – всего лишь вуаль? Я узнаю, – его голос может резать сталь. – Пойду до конца, куда бы меня это ни привело. А ты?

Я сглатываю и смотрю в голубую бездну его глаз. Но ответа там нет. Он за гранью неизведанного. Чтобы его отыскать, нужно перешагнуть через себя, через закон. Но с прежней жизнью я простилась ещё в больнице, когда помогла Нио. Я выбрала сторону, положившись на интуицию. Мы зачем-то нужны городу. Или почему-то нас хотят ликвидировать. А по какой причине, я дознаюсь!

– Я с тобой! Даже если придётся пойти на преступление. Пандект больше не имеет надо мной силы, – сама удивляюсь, как сурово звучит мой голос – под стать интонациям Нио.

Он протягивает руку, а я ни секунды не колеблюсь и крепко пожимаю. И тогда улыбка прорывает неприступность Миллрэта, раскалывает твёрдую маску отстранённости. Голубая бездна заполняет меня до краев и выплёскивается. Бурные волны холодят, но я уже дышу этим. Наша доверительная связь с Нио – теперь часть меня.

Мужчина потерял шапку, я раздавила очки, когда падала на рюкзак. Пластик в трещинах, одна линза отвалилась. Горе-маскировщики. Жмусь в тень Миллрэта, а он натягивает капюшон. Ощущение опасности прогоняет сон. Предчувствие чего-то страшного высушивает горло. Но на жажду нет времени.

– У нас нет ничего, чтобы обойти иммобилайзер и отключить шину контроллеров, – говорит Нио. – Значит, не заведённую машину нам не угнать.

Кусочек льда снова скользит вдоль позвоночника. Всё ещё хуже, чем я думала. Но отступать нельзя – согласилась же. Тем более, не обязательно убивать водителя.

– Какой план? – мой голос глух, прокашливаюсь, чтобы придать ему громкости.

– Выбираем жертву, отвлекаем, забираем машину, – Нио пожимает плечами с такой обыденностью, точно всю жизнь занимался угоном.

Авто выберет он, а отвлекать буду я. С импровизацией у меня не очень хорошо, но придётся постараться.

Прямо с улицы угонять опасно, поэтому пытаем счастье на парковках. Машин мало. Первые несколько попыток заканчиваются провалом. Владельцы уезжают слишком быстро, не реагируя на меня. И вот наконец везёт.

Из здания выходит мужчина средних лет в бежевом плаще, низкорослый и плотный. Светлые волосы едва прикрывают уши. Он отключает сигнализацию, забрасывает на заднее сидение барсетку. Спешить нельзя, поэтому наблюдаю, как устраивается с комфортом на сидении, достает из бардачка сигареты и закуривает. Мерное тарахтение двигателя – сигнал к действию. Я быстро выхожу из укрытия и просовываю голову в окно со стороны пассажира. В салоне пахнет табаком с ментолом.