Родион Кудрин - Ядерный постапокалипсис. Сборник фантастических рассказов

Прежнее укрытие чудом спасшихся людей – подвал начисто разрушенной тридцатиэтажки – теперь больше напоминал кладбище, чем убежище от радиации. Количество умерших там уже превысило три десятка человек и продолжало расти. Импровизированные скафандры практически ни от чего не защищали и служили лишь для самоуспокоения своих хозяев. И даже такая условная защита была далеко не у всех. У тех смельчаков, кто рискнул подняться на поверхность в поисках пищи, фильтры противогазов, разумеется, быстро забились радиоактивным пеплом, а заменить их оказалось уже нечем. Да и самодельная фильтро-вентиляционная установка давно перестала выполнять свою функцию. Вместо источника кислорода, забираемого с поверхности, она превратилась в источник дополнительной радиации.

Когда военные обнаружили это укрытие и вошли внутрь, даже сквозь фильтры скафандров они почувствовали царивший тут смрад. Однако оставшихся в живых людей, казалось, уже не беспокоит то, что воздух здесь совершенно непригоден для дыхания. Эти пятеро выглядели сильно истощёнными и абсолютно безучастными к происходящему. Было похоже, что у них нет сил даже на то, чтобы обрадоваться неожиданному спасению. Свои последние дни под землёй они практически ничего не ели, а для питья им приходилось растапливать снег с поверхности. Никаких противорадиационных препаратов у них, разумеется, не было. Но нестерпимая жажда оказалась сильнее страха умереть в скором времени от радиации. Полученная ими за несколько дней доза облучения в сотни раз превысила уровень, совместимый с жизнью. Однако люди всё ещё надеялись на чудо и верили, что их обязательно спасут.

Из выживших в укрытии трое человек выглядели относительно молодо. Двое мужчин и женщина держались чуть поодаль и старались произвести на своих спасителей благоприятное впечатление. Очевидно, эти гражданские с самого начала решили воспользоваться шансом поскорее покинуть убежище вместе с военными. Двое же остальных оказались совсем пожилыми людьми. Медведь тогда несколько раз переводил удивлённый взгляд с горы трупов на горстку выживших. Особенно пристально он вглядывался в ещё крепкого старика и худенькую женщину с седыми волосами.

Вскоре выяснилось, что эта преклонных лет пара смогла пережить более молодых товарищей по несчастью только потому, что расположилась в самом дальнем от входа углу. Уровень радиации там был явно ниже, чем везде. Да и на поверхность пожилые люди, учитывая их возраст, не поднимались. Это и спасло их от неминуемой гибели в первые же дни от начала войны. Голод и жажда, разумеется, постепенно добрались и до них. Однако минимальная физическая активность позволила им экономно расходовать имеющиеся силы, чтобы выжить.

Старики наотрез отказались идти вместе с военными. Своим же молодым друзьям они искренне пожелали удачи, что всем показалось тогда очень трогательным и, вместе с тем, печальным.

Седая женщина с невидящими глазами и застывшей на лице полуулыбкой опустила голову на грудь своему верному мужу, лежащему на бетонном полу. Его серебристые волосы, испачканные запёкшейся кровью и пеплом с поверхности, прикрывали лоб и падали на глядящие в потолок выцветшие глаза. Глубокие морщины бороздили некогда красивое лицо, на котором сейчас царили покой и умиротворение. Старики собирались встретить смерть прямо здесь, держа друг друга за руки.

От этой душераздирающей картины обычно не сентиментальный Отшельник до скрежета сжал зубы и едва не разнёс плечом дверной проём. Он нервно поправил ремень автомата и, не оглядываясь, покинул убежище.

От последнего земного пристанища пожилых людей, сумевших сохранить свою любовь до самого конца, повеяло светлой грустью, которую вскоре сменила невыносимая тоска.

Поднявшись на поверхность, трое гражданских поначалу немного приободрились. Какое-то время они шли почти наравне с военными, которые везли на самодельных санях бочки с горючим. Однако усталость, истощение и запредельная радиация довольно быстро дали о себе знать. Движение значительно замедлилось – люди попросту падали с ног не в силах подняться самостоятельно. Свалившись в очередной сугроб, они обычно долго и судорожно кашляли, а потом затихали, оставляя на внутренней стороне противогазов кровавые разводы. Присоединившиеся к отряду и шедшие рядом Затвор и Маяк привычно бросали сани с горючим и подхватывали обессиливших людей под руки.