Андрей Мансуров - Его Величество Авианосец

Чтоб его имя вспоминали, проклиная, жертвы дьявольских змеючистых тварей – многие-многие годы?! Пока армейские умники в накрахмаленных халатах не придумают, как с ними бороться…

Ни за что!

– Разрешите обратиться, господин майор, сэр?

– Да, сержант, обращайтесь.

– Что же там за мразь такая сожрала Азамата?! – нетерпение своих бойцов он вполне понимал. Как и то, что просто обязан рассказать хотя бы в общих чертах о том, с чем они столкнулись: предупреждён – значит, вооружён!

– Именно, сержант. Мразь. Тварь. Монстр. Точного названия пока нет. А выглядит… – он деловито и чётко (Он – начальник. Должен докладывать или ставить задачу – конкретно и точно. Без лишних слов и эмоций) рассказал об увиденном.

Вздохи и возгласы почти не прерывали доклад – его подчинённые не из тех, кто позволяет эмоциям, вроде страха, брезгливости, или гнева, брать верх над самоконтролем. А без такого самоконтроля и не выжить бойцу спецподразделения.

После того, как майор закончил, сержант решил всё же уточнить:

– Значит, как бы мы не старались, сэр, разглядеть их простым глазом невозможно?

– Именно так. Как пояснил док, у нас слишком… Замедленно восприятие. Нам даже в кино достаточно «всего» двадцати четырёх кадров, чтоб мы это воспринимали плавным и сплошным действием. А тут – тридцать восемь раз.

– А как же нам тогда с ними бороться? Да ладно – бороться! Хотя бы видеть их?!

– Над этим, сержант, сейчас наши умники в белых халатах и с большими головами, как раз и работают. – Майор позволил себе дёрнуть краем рта. Достигнутые специалистами контактно-визуализационной группы «относительные успехи» его не впечатлили, – Правда пока, насколько я понял, результатов…

– Ноль?

– Ну… Почти.

Когда майор вошёл к себе в комнату, он позволил себе сделать то, чего так долго страстно желал: опуститься на стул, обхватив себя за плечи руками. И позволил телу, ногам и рукам дрожать так, как они всё это время требовали – то есть, часто и сильно. Челюсти всё же сжал: чтоб протезы не стучали.

Однако не прошло и минуты, как в дверь постучали. Спокойно, чётко – словно стучащий пришёл по делу, и отлично знает, чего хочет. Как и то, что майор у себя. Не иначе, кто-то следил за дверью. А сделать это так, чтоб он не заметил, может только…

Профи.

И точно.

На пороге оказалась Алара. В правой руке красовалась непочатая бутылка скотча.

– Мы так и будем стоять… Или вы всё же пригласите меня, сэр ? – она чуть заломила смоляную бровь в ответ на невысказанный вопрос Дорохова.

– Да. Да, входите, конечно. – он посторонился, закрыв дверь за посетительницей.

Когда повернулся к женщине, удивился ещё больше: та раздевалась.

Аккуратно и спокойно. Полусапожки поставила под его стул, штаны и гимнастёрку повесила на спинку с большим знанием дела: чтоб не помять, но и одеть в случае чего – мгновенно. Затем пришёл черёд и защитных носок, и майки.

Когда на ней остались лишь бра и трусики-стринги, капитан спросила:

– А вам не жарко, майор? Присоединиться не желаете?

Дорохов, сопя, и чувствуя, как напряглось то, чему положено напрячься, медленно подошёл ближе. Да, он именно так представлял себе её тело, когда мысленно раздевал… Плотное, стройное. Ни капли жира, упругая смуглая кожа – похоже, сеансами в солярии капитан не пренебрегает.

Начальница «амазонок» не стала откладывать в долгий ящик, а сразу обняла, и принялась целовать лицо и шею, спину майора оглаживая руками. Она ничего не говорила, но сопела так… Сильнее его возбудить и невозможно!

Затем её губы нашли его. Вздох удовлетворения, когда он ответил, показал ему, что Алара настроена серьёзно.

И действительно – его одежду так аккуратно они не складывали. Правильней сказать, что они её порывисто разбросали по всей комнате. После чего майора буквально подтащили к кровати, уронили на неё, и оседлали.

Довольно долгое время Дорохов корме стонов и междометий ничего связного произносить не мог – не больно-то поговоришь, если рот занят долгими чувственно-возбуждающими поцелуями, а основное орудие – находится в работе… Да ещё в какой! Ну, это он осознавал в те моменты, когда они отрывали губы – чтобы отдышаться, а Алара ещё – и постонать.

Их пики совпали: он так понял, что она могла бы кончить давно… Но ждала его.

Когда всё к обоюдному удовольствию завершилось, и они, разгорячённые и запыхавшиеся, лежали рядом, прикрывшись простынёй, капитан первой нарушила молчание: