Юрий Колонтаевский - Над островом чёрный закат

Сам профессор Харт, по общему мнению, не был дельным администратором, хотя в течение длительного времени занимал чисто административную должность. Поглощенный множеством теоретических изысканий, он не испытывал большой охоты оглядываться по сторонам и хотя бы иногда наводить порядок в своем хозяйстве. Он поступил проще: давно и всецело перепоручил административные обязанности заместителю Морту. А уж дойти до того, чтобы однажды поставить на место зарвавшихся топ-менеджеров, просто не отваживался. Реальная жизнь представлялась ему в невероятно усложненном виде, она с трудом проникала в его большую, совершенно лысую голову.

Последние весны Харт, кроме Клуппа, почти ни с кем из коллег не общался, считая их ограниченными и пустыми людьми, на которых не стоило тратить силы и время. Он презрительно именовал коллег непонятным ископаемым словом «погремушки».

Клуппа Харт искренно уважал, видя его единственным достойным преемником в недалеком будущем. Клупп представлялся ему земным до мозга костей при почти полном отсутствии амбиций.

Разумеется, Клупп держал в мыслях такой поворот собственной судьбы, но, зная, что впереди Харт, никогда всерьез не помышлял о рывке вверх как о чем-то достижимом и близком, полагаясь на естественный ход событий.

К тому же он отчетливо понимал, насколько опасен путь человека, выделенного по той или иной причине из среды подобных и равных, потому никакой радости от предстоящего возвышения не испытывал. Отказаться же от назначения Клупп не посмел. В ученой среде отказываться от высокой должности исстари считалось дурным тоном.

Он особенно заскучал после того, как телохранитель Координатора и одновременно его доверенное лицо вместе с лицензией на должность, ничего не объясняя, вручил ему связку ключей от опустевшего дома Харта. Тогда-то он окончательно осознал, что дело сделано и рассчитывать на возврат в исходную точку не приходится.

И все же, прежде чем принять столь высокое назначение, ему не терпелось узнать, не прояснилась ли подлинная причина, по которой так неожиданно оборвалась жизнь дорогого шефа.

Координатор подозревал, что судьба Харта не дает покоя Клуппу, что в его голове дозрели опасные вопросы. Потому, предвосхищая эти вопросы, он заранее мысленно сформулировал обстоятельную и довольно правдоподобную официальную версию и уже открыл было рот, чтобы изложить ее, как вдруг знакомо защемило под ложечкой от приблизившейся опасности в виде промелькнувшего в сознании острого профиля куратора Хрома. Он вовремя спохватился и промолчал. Клупп тоже смирил излишнюю любознательность и не стал задавать свой главный вопрос.

Скупо поздравив молодого человека с высоким назначением и выразив надежду на успешное и активное сотрудничество, Координатор внешне потерял к ученому интерес. Прощаясь, он все же пообещал, что в самом скором времени им предстоит встретиться для важной, обстоятельной беседы. Он пояснил, что встреча произойдет сразу же, как только Клупп примет дела, ознакомится с многочисленными исследованиями, которые ведутся в лабораториях института, выделит перспективные – их государство активно поддержит – и остановит или даже прикроет неактуальные.

Клупп был самостоятельным ученым, автором ряда отдельных прорывов в теоретических частностях, незаметно скомпоновавшихся в гармоничную теорию. Его работы по нелинейным преобразованиям, автоматическому декодированию и глубокому анализу сигналов головного мозга человека были широко известны в узких кругах ученых самого высокого уровня. Харт успел сделать его полным доктором, передав в личное ведение собственную лабораторию с вышколенным персоналом и первоклассным оборудованием.

Клупп никогда не забывал, что все значительное, что ему удалось сделать в науке, было предопределено Хартом, что он сам был порождением Харта и искренне гордился этим. Главные результаты его работ, воспринимавшиеся коллегами как откровения, были всего-навсего удачной материализацией путаных прорицаний и намеков учителя, щедро изливавшихся на голову внимательного ученика во время долгих вечерних бесед на открытой веранде дома Харта, ставшего теперь по наследству домом самого Клуппа.

Неожиданное исчезновение Харта решительно нарушило так ценимое Клуппом равновесие жизни. Особенно сильно это прискорбное событие сказалось на его работоспособности. Одновременно в нем зародилось и вскоре окрепло крамольное предположение о несправедливости сурового наказания, которому подвергся профессор. Но вопреки своим рассуждениям он упрямо продолжал верить в высшую справедливость и успокаивал себя тем, что в кабинете Владетеля произошло настолько серьезное рассогласование позиций спорщиков, что даже малейших надежд на мирный исход не осталось.