Алексей Клец - Кошмары Кейси

На следующий день, пока я был в детдоме, у отца был суд, в котором его лишили родительских прав и запретили со мной встречаться, до тех пор, пока не сможет меня обеспечивать. Суд прошел без меня, только после обеда, воспитательница принесла мне бумажку, в которой было официально записано – что я стал сиротой, и теперь я сам по себе.

Познакомиться, я толком ни с кем не успел, через два дня, меня и еще с десяток мальчиков, посадили в поезд, и вместе с полицейской охраной, нас повезли в другой детдом, который находился за 3 тысячи километров. Я до сих пор вспоминаю, как я долго смотрел на деревья из окна поезда, мимо пролетали города и деревни, а вместе с ними и моя прежняя жизнь.

Второй детдом, не был похож на больницу, – это была тюрьма. Вход начинался с проходной, а над забором красовалась колючая проволока в несколько рядов. В этом детдоме не было ни одной девочки, так что нас встретили явно не дружелюбные пацаны, у которых через одного, бил синяк под глазом или гипс. Здесь нам хватало кроватей, но это не сильно радовало, как только отвернулся охранник, ко мне подбежал один из старших, и пригрозив кулаком спросил, есть ли у меня сигареты. Я вежливо ответил, что не курю, за что получил в живот, а он грозным голосом добавил.

– Чтоб к вечеру, нашел мне сигарету, не то хуже будет.

Конечно сигарету я ему не нашел, та и не искал, так что первая ночь на новом месте, прошла для меня с избиением, так сказать боевое крещение. Я конечно пытался дать сдачи, но мои удары для этих парней было как горох об стену, и на утро я проснулся не чувствую своего лица. Мои глаза затекли, я стал слышать только на одно ухо, а из носа постоянно шла кровь. Я помню, что они испугались, что я умру, и по этому, так сильно мне больше не доставалось. Мне сразу дали кличку «дохлый», и постоянно прикалывались о том, что если я чихну, то у меня лицо оторвется. Все же я был городским мальчиком, и драться мне до этого не приходилось, поэтому это место мне напоминало ад.

6 дней в неделю, мы проводили в детдоме, нас учили, лечили, – всё внутри. Ну, а в воскресенье, объявлялся банный день. Нас ставили в шеренгу, и мы шли пешком через весь год в баню. С нами было два охранника, поэтому многие дети убегали из строя, но они были старше меня, та и куда бежать? Баня была очень красивая, правда был один минус, очень маленькая. Внутрь заходили всего по пять человек, так что поход в баню, отнимал у нас весь день, но эта была хоть какая-то радость, во всем моем существовании. Вечером мы возвращались в детдом, а ночью, тайными тропами в детдом возвращались и беглецы. Вместо бани они бегали за сигаретами и клеем, так что они всегда были самыми грязными и вонючими, зато потом целую неделю кайфовали.

Ну, а еще, были понедельники. В этот день к нам приезжали усыновлять детей. Особо смысла рассказывать это я не вижу, потому что, всегда усыновляли самых маленьких, если ты старше 5 лет, то будешь вечным сиротой и я довольно быстро с этим смирился.

А вообще, дни тянулись медленно и однообразно, днем были уроки, затем спорт, затем работы по дому. Самое интересное, начиналось ночью. Старшаки закрывались в кладовке, где нюхали клей и курили, а потом выходили, чтобы доставать тех, кто помладше. Ребята, которые хоть раз прогибались под ними, ну там нашли одну сигарету или сделали, что им говорят, потом становились их рабами. Они чистили им обувь, заправляли постель и так далее. Мне же постоянно прилетало по голове, но как я и говорил, уже не так сильно. Так продолжалось где-то с полгода, пока однажды я не поддался. Нет, я не струсил, просто мне дали задание сбежать из детдома в магазин, и я не смог устоять. Мне старшаки рассказали, где находится дырка в заборе, где находится магазин, и как сделать, чтоб меня не поймали, я не хотел их слушать, но выйти на улицу, мне хотелось сильнее всего. До сих пор не могу забыть, как это было.

На дворе шел сильный дождь, а я в легкой куртке, протискиваюсь под забором, и оказываюсь на свободе. Вокруг ходят другие дети, которые рассказывают друг другу про какие-то фантики, про новые игры. У них хорошая одежда, куча вещей которыми они не пользуются, но они все равно не довольны собой. По дорогам катаются дорогие иномарки, в окнах многоэтажек, люди едят вкусную домашнюю еду, хотя всего в полукилометре от них, находится аналог тюрьмы, для невиновных детей, которым просто не повезло. Я купил сигарет и то, что меня просили, и вернулся в детдом. Я очень тихо прошел возле спящих детей и зашел в кладовку к старшакам. Они играли в карты и молча глянули на меня. А я спросил их.