Рэй Брэдбери - Tyrannosaurus Rex

Дыша тихо и прерывисто, мистер Гласе сел.

Тервиллиджер хранил молчание.

Наконец Кларенс двинулся с места, пересек мастерскую, медленно обошел вокруг Гласса, потом, бледный, остановился перед Тервиллиджером. По высокой, худой как скелет фигуре взгляд его прополз вверх, и глаза говорили о неловкости, которую он испытывает.

- Ты так сказал? - спросил он чуть слышно.

Казалось, что Тервиллиджер пытается что-то проглотить.

- Сказал мне. Он страшно застенчивый, - бойко заговорил мистер Гласе. Слышали вы когда-нибудь, чтобы он много разговаривал, огрызался, ругался? Или что-нибудь подобное? Он не утверждает, что очень любит людей. Но увековечить? Это пожалуйста!

- Увековечить? - переспросил Кларенс.

- А что же еще? - сказал старик. - Воздвигнуть памятник, только движущийся. Пройдет много лет, а люди будут говорить: "Помните тот фильм, "Чудовище из плейстоцена"?" И другие ответят: "Ну конечно! А что?" - "А то, - скажут первые, - что только это чудовище, только этот зверь, один за всю историю Голливуда, был по-настоящему крепок духом, по-настоящему мужествен". Почему? Да потому, что у одного гения хватило гениальности взять прообразом этой твари подлинного, хваткого, умного бизнесмена самого крупного калибра. Вы войдете в историю, мистер Кларенс. Будете широко представлены во всех фильмотеках. Киноклубы будут заказывать вас без Конца. Чей успех мог бы сравниться с вашим? Иммануэлю Глассу, юристу, такого не дождаться. Каждый день в ближайшие двести, пятьсот лет где-то на земле будет идти фильм, в котором главная роль - ваша!

- Каждый день? - переспросил Кларенс. - В ближайшие...

- Может, даже восемьсот, почему бы и нет?

- Я никогда об этом не думал.

- Так подумайте!

Кларенс подошел к окну и устремил взгляд на холмы Голливуда; наконец он кивнул.

- Боже, Тервиллиджер, - сказал он. - Я и в самом деле так вам нравлюсь?

- Трудно выразить словами, - ответил, запинаясь, Тервиллиджер.

- Ну, так создадим мы или нет это потрясающее зрелище? - спросил Гласе. - Зрелище, где в главной роли, шагай по земле и повергая всех в дрожь, выступает Его Величество Ужас - сам мистер Джозеф Дж. Кларенс!

- Да. Конечно. - Кларенс побрел к двери, около нее заговорил снова: Знаете что? Я всегда хотел быть актером!

Он вышел в коридор и неслышно закрыл за собой дверь.

Тервиллиджер и Гласе стукнулись друг о друга, когда, кинувшись к письменному столу, вцепились жадными пальцами в один и тот же ящик.

- Уступи дорогу старшему, - оказал юрист и сам извлек из стола бутылку виски.

В полночь, после того, как кончился закрытый просмотр "Чудовища из плейстоцена", мистер Гласе вернулся в студию, где все должны были собраться, чтобы отпраздновать выпуск фильма, и обнаружил Тервиллиджера в его мастерской - он сидел один, и динозавтр лежал у него на коленях.

- Вас там не было? - изумился мистер Гласе.

- Я не решился. Скандал был грандиозный?

- Скандал?! В восторге, все до единого! Чудовища прелестней не видел никто и никогда! Уже говорилось о новых сериях. Джо Кларенс - Ящер-Тиран в "Возвращении чудовища каменного века", Джо Кларенс - тираннозавр в... ну, скажем, "Звере давно минувших веков", и...

Зазвонил телефон. Тервиллиджер взял трубку.

- Тервиллиджер, это Кларенс! Буду через пять минут! Замечательно! Твой зверюга великолепен! Потрясающий! Теперь он мой? То есть к черту контракты, просто как любезность с твоей стороны, могу я получить его и поставить к себе на камин?

- Мистер Кларенс, чудовище ваше.

- Награда лучше "Оскара"! Пока!

Тервиллиджер смотрел на умерший телефон.

- "Благослови нас всех господь, - сказал малютка Тим".

Он смеется, он в истерике от радости.

- Возможно, я знаю почему, - сказал мистер Гласе. - После просмотра девочка попросила у него автограф.

- Автограф?

- Сразу как он вышел, прямо на улице. Заставила его подписать свое имя. Первый автограф в его жизни. Он смеялся, когда писал. Его узнали! Вот он, перед кинотеатром, Rex собственной персоной, в натуральную величину, так пусть подписывается! Он и подписался.

- Подождите, - медленно проговорил Тервиллиджер, наливая виски себе и Глассу. - Эта девочка...

-...Моя младшая дочь, - сказал Гласе. - Так что... кто узнает? И кто расскажет?

Они выпили.

- Только не я, - сказал Тервиллиджер.

Потом они вышли к воротам студии ждать, когда появятся лимузины - в фейерверке огней, гудков и радостных вестей.