Мария Романовская - Обузданные тучи

Она зажмурила глаза и вздрогнула, представив под собой пустую бездну. В воображении возникло нечто похожее на огромного паука — туманный мешок, бесформенный и страшный, как воздушные волны. Но надо, как говорит Мак, собрать всю себя в послушный комок… Надо решиться… И нет сомнений… Нет страха!..

Галинка открыла глаза и вздохнула.

— Нет, Мак!.. Я тоже полечу. Мне немного страшно, но ничего…

Мак повернулся к ней и начал кратко, сухо объяснять, что нужно делать. Надо впрячься в эти ремешки вот так — они крепко держат человека под мышками и под сиденьем. Можно даже выдвинуть маленькую скамеечку, и Галинке будет достаточно удобно сидеть во время полета. Этот канат — канат спуска, им открывается клапан, выпускающий из шара газ. С каждым делением шар снижается примерно на четверть километра. Если они поднимутся выше дирижабля, пусть слушает его команду и приземляется на мостик. Лопасти, прикрепленные у шеи человека, легкие, но мощные лопасти, управляют шаром в воздухе, и ими надо двигать вот так. Понятно?..

Все ясно и просто, как езда на лыжах зимой. Только вместо снега будут воздушные волны. Чтобы взлететь на шаре, надо подпрыгнуть, но Галинке можно этого и не делать, потому что она очень легкая и может вообще ни о чем не беспокоиться: он, Мак, будет руководить и возьмет ее на буксир.

Несколько минут — и дети оседлали воздушные экипажи. Мак перерезал ножом грубый канат. От резкого толчка Галинка чуть не потеряла сознание.

Через минуту она услышала смех Мака или, может быть, его окрик. Девочка робко открыла глаза и поняла, что она находится уже высоко над землей. Совсем близко и немного сбоку колыхалась под ногами белая гора — шар дирижабля.

Странно было сидеть на воздушных качелях, колыхаясь в воздухе. И вместо страха Галинка почувствовала вдруг прилив гордости: она взлетела высоко-высоко и качалась в небесной колыбели.

Наконец, она решилась посмотреть вниз. Сбоку, в темной бездне, поблескивали далекие огни. Земля была так далеко… На мгновение все показалось Галинке все невероятным сном. Она почувствовала, что снова движется, и инстинктивно вцепилась руками в ремешки, но предосторожность была излишней, так как маленькое тело девочки было крепко привязано. Лопасти беспомощно колыхались в воздухе, как уставшие крылья. Но рядом был Мак, и он теперь направлял ее полет. Она скорее почувствовала, чем услышала его голос, который терялся, тонул в пучине неба.

— Не бойся… Сейчас причалим!..

Он сделал смелое движение крыльями. Шар резко качнулся и ушел немного в сторону, потянув за собой Галинку. Девочка едва не ударилась ногами о шар дирижабля. Но вот совсем близко замигали огоньки лампочек на мостике «Победителя». Галинка увидела, как Мак, вытянув ноги, коснулся ими мостика и крепко ухватился руками за столбик для вывода какого-то прибора. Он задержался на минуту, освобождаясь от веревок. Его шар мелькнул и исчез в глубинах неба.

Галинка вскрикнула: ей показалось, что Мак улетел вместе с шаром и она осталась одна. Но она сейчас же услышала его голос, прозвучавший как будто совсем близко.

— Освободись от ремней и прыгай вниз. Не бойся, твой шар уже привязан и никуда не убежит, как мой, а ты находишься над поверхностью мостика.

Будто во сне, успокоенная голосом Мака, Галинка выполнила его приказ. Шар качался над мостиком совсем низко. Сняв ремни и держась за скамейку, Галинка выпрямила застывшее тело и прыгнула вниз.

И вот она уже на мостике. Галинка посмотрела вокруг ослепшими от близкого света лампочки глазами. Побледневший Мак улыбнулся ей. Только теперь он ощутил всю рискованность такого спуска.

— Ты похожа на майского жука, залетевшего на лампу, — попытался он пошутить, чтобы подбодрить Галинку. — А знаешь, нам приготовили и вход — окошко на чердаке разбито. Лезь туда. Только — тихо!

На чердаке было почти темно. Галинка пролезла внутрь вслед за Маком и схватила его руку. Ей пришло в голову, что где-то здесь они, возможно, сразу натолкнутся на невидимку. Ей почему-то казалось, что невидимка липкий и тягучий, как тесто, и в нем можно увязнуть, как в клейстере… Брр… как противно и страшно. А тут еще Мак зашептал:

— Тише, давай присядем и послушаем. Может, он где-то здесь бродит.

Галинка присела в уголке рядом с Маком. Ухо пыталось уловить шаги, скрип. Но все было тихо. Только громко билось ее собственное сердце.

«Вот морока, — подумала она. — Хорошо бы иметь такой прибор: нажал и остановил сердце, пускай зря не трясется».