Мэрион Брэдли - Король-олень (Туманы Авалона - 3)

На лице Моргаузы заиграла кошачья усмешка.

- Гвенвифар может стараться стать большей христианкой, чем сам Христос, - сказала она, - но я немного знаю их Священное Писание - Лот приглашал сюда священника с Ионы, чтобы тот учил мальчишек грамоте. Так вот, это Писание гласит, что мужчина, прогнавший свою жену, будет проклят если только она не изменяла ему. А даже сюда, в Лотиан, доходят слухи, что королеву трудно назвать непорочной. Артур частенько уезжает на войну, а всем известно, как милостиво Гвенвифар смотрит на твоего сына, Вивиана.

- Ты не знаешь Гвенвифар, - сказал Кевин. - Она благочестива сверх всякой меры, а Ланселет очень дружен с Артуром.

Думаю, Артур и пальцем не шевельнет, чтобы что-нибудь предпринять против них - разве что при всем дворе застукает их вдвоем в постели.

- И это можно устроить, - сказала Моргауза. - Гвенвифар слишком красива, чтобы женщины хорошо к ней относились. Наверняка кто-нибудь из ее окружения не прочь будет поднять скандал, и тогда Артур будет вынужден...

Вивиана с отвращением скривилась.

- Какая женщина станет так подводить другую женщину?

- Я бы стала, - отозвалась Моргауза, - если бы знала, что это нужно для блага королевства.

- А я бы не стала, - сказала Ниниана. - А Ланселет - человек чести и лучший друг Артура. Мне не верится, что он способен предать Артура с Гвенвифар. Если мы хотим устранить королеву, нам нужно придумать что-нибудь другое.

- Это так, - произнесла Вивиана, и в голосе ее прозвучала усталость. Насколько нам известно, Гвенвифар пока не сделала ничего дурного. Мы не можем удалить ее от Артура, пока она выполняет свою часть договора и остается его верной женой. Если уж устраивать скандал, он должен опираться на истинные события. Авалон клялся поддерживать правду.

- А что, если бы скандал и вправду разгорелся? - спросил Кевин.

- Тогда можно было бы рискнуть, - ответила Вивиана. - Но я не стану выдвигать ложных обвинений.

- И все же у Гвенвифар имеется по крайней мере еще один враг, задумчиво произнес Кевин. - Леодегранс, владыка Летней страны, недавно скончался, а с ним - его молодая жена и ребенок. Теперь королевой должна стать Гвенвифар. Но у Леодегранса есть некий родственник - он называет себя сыном короля, но в это я не верю, - и мне кажется, что он был бы не прочь назвать себя королем в соответствии с древним обычаем Племен, взойдя на ложе королевы.

- Хорошо, что при христианнейшем дворе Лота нету такого обычая, верно? - пробормотал Гвидион. Но он сказал это так тихо, что взрослые могли сделать вид, будто не услышали его слов.

"Он злится, потому что на него не обращают внимания, только и всего, подумала Моргауза. - А стоит ли сердиться на щенка за то, что он пытается цапнуть меня зубками?"

- По древнему обычаю, - сказала Ниниана, и ее прекрасный лоб прорезали тонкие морщинки, - Гвенвифар не считается супругой мужчины до тех пор, пока не родила ему сына, и если другой мужчина сумеет отнять ее у Артура...

- Вот в том-то и дело, - рассмеялась Вивиана. - Артур вполне способен отстоять свою жену силой оружия. И я не сомневаюсь, что именно так он и поступит. - Затем она посерьезнела. - Единственное, в чем мы можем быть твердо уверены, так это в том, что Гвенвифар по-прежнему бесплодна. Если же она снова понесет, существуют заклинания, которые не позволят доносить ребенка до срока. Она не проносит плод и нескольких недель. Что же касается наследника Артура... - она умолкла и взглянула на Гвидиона. Тот по-прежнему сидел, сонно уложив голову на колени Ниниане. - Вот сын королевской крови Авалона - и сын Великого Дракона.

У Моргаузы перехватило дыхание. Все эти годы она была свято убеждена: лишь несчастная случайность стала причиной тому, что Моргейна понесла дитя от своего единоутробного брата. Лишь теперь замысел Вивианы раскрылся ей во всей полноте и потряс Моргаузу своей дерзостью - сделать дитя Авалона и Артура преемником отца.

"На что Король-Олень, когда вырос молодой олень?.."

Долю мгновения Моргауза не понимала, то ли эта мысль пришла к ней в голову, то ли была эхом мыслей кого-то из жриц Авалона; так было всегда в те тревожные, незавершенные моменты, когда в ней просыпалось Зрение. Сама Моргауза не могла контролировать его приход и уход, да, по правде говоря, и не старалась этого делать.

Гвидион, широко распахнув глаза и приоткрыв рот, подался вперед.

- Госпожа... - выдохнул он. - Это правда, что я... я - сын... сын Верховного короля?

- Да, - ответила Вивиана, поджав губы. - Но священники никогда этого не признают. Для них это страшнейший грех - когда мужчина производит на свет сына от дочери своей матери. Они стремятся превзойти в святости саму Богиню, что приходится матерью всем нам. Но это правда.