Мэрион Брэдли - Король-олень (Туманы Авалона - 3)

Элейна побелела от ужаса.

- Ты не посмеешь!

- Можешь проверить, - сказала Моргейна. - Уж не знаю, что значат клятвы для христиан, но я тебя уверяю: те, кто служит Богине, относятся к клятвам со всей серьезностью. Именно так я и отнеслась к твоей клятве. Я подождала, пока ты не родишь еще одну дочь, но Нимуэ - моя. Ты дала слово.

- Но... но как же?.. Она ведь христианское дитя, как же я отпущу ее из материнского дома к... к безбожным колдуньям...

- В конце концов, я - ее родственница, - мягко произнесла Моргейна. Сколько лет ты знаешь меня, Элейна? Разве ты хоть раз слыхала, чтоб я поступила дурно или бесчестно, что не решаешься доверить мне ребенка? Я ведь не собираюсь скармливать ее дракону, да и времена человеческих жертвоприношений давным-давно остались в прошлом - теперь так не поступают даже с преступниками.

- Но что ее ждет на Авалоне? - спросила Элейна с таким страхом, что Моргейна невольно подумала: уж не питает ли она на самом деле подобных подозрений?

- Она станет жрицей, познавшей всю мудрость Авалона, - ответила Моргейна. - Настанет день, когда она будет чувствовать движение звезд и знать обо всем, что только есть на земле и на небе.

Она улыбнулась.

- Галахад сказал, что Нимуэ хочет научиться читать, писать и играть на арфе. На Авалоне это доступно всякому. Ее жизнь будет менее суровой, чем в какой-нибудь школе при монастыре. Мы уж точно не будем изнурять ее постами и покаянием, - во всяком случае, пока она не подрастет.

- Но... но что я скажу Ланселету? - дрогнула Элейна.

- Что хочешь, - отозвалась Моргейна. - Думаю, лучше всего сказать ему правду: что ты отослала девочку на воспитание на Авалон, чтобы она могла занять опустевшее там место. Но меня не волнует, как ты будешь оправдываться перед мужем. Можешь сказать, что она утонула в озере или что ее утащил призрак Пелинорова дракона. Как тебе угодно.

- А священник? Если отец Гриффин услышит, что я отпустила свою дочь, чтобы из нее в языческих землях сделали чародейку...

- Это меня и вовсе не интересует, - отрезала Моргейна. - Если хочешь, можешь рассказать ему, что ты препоручила свою душу моему злокозненному чародейству, чтоб заполучить мужа, а я взамен потребовала от тебя старшую дочь. Что, не хочешь? Вот и я почему-то подумала, что не хочешь.

- Ты жестока, Моргейна, - сказала Элейна. По лицу ее текли слезы. Дай мне хоть несколько дней, чтоб я могла собрать для нее все, что нужно...

- Ей нужно не так уж много, - ответила Моргейна. - Запасная рубашка, теплые вещи для дороги, плотный плащ и прочная обувь - этого довольно. На Авалоне ей дадут одежду новообращенной жрицы. Поверь мне, - мягко добавила она, - с ней будут обращаться с любовью и почтительностью, ведь она внучка величайшей из жриц. Все будут - как там выражаются ваши священники? - все будут милосердны к ней. Ее не будут принуждать к аскетической жизни, пока она не вырастет настолько, чтоб ей хватало сил переносить суровые условия. И она будет счастлива.

- Счастлива? В этом средоточии злого колдовства?

- Клянусь тебе - я была счастлива на Авалоне, - сказала Моргейна, и уверенность, звучащая в ее словах, затронула сердце Элейны, - и с тех пор, как я покинула его, я ежедневно и ежечасно всей душой жажду вернуться туда. Ты когда-нибудь слыхала, чтобы я лгала? Пойдем - покажи мне ребенка.

- Я велела ей сидеть у себя в комнате и прясть до заката. Она нагрубила священику и наказана за это.

- Я отменяю наказание, - сказала Моргейна. - Отныне я - ее опекун и приемная мать, а потому у девочки нет больше причин проявлять почтительность к этому священнику. Покажи мне ее.

Они уехали на следующий день, на рассвете. Расставаясь с матерью, Нимуэ плакала, но не прошло и часа, как она начала с любопытством поглядывать на Моргейну из-под капюшона плаща. Девочка была высокой для своего возраста; она пошла скорее в Моргаузу или Игрейну, чем в мать Ланселета, Вивиану. Она была белокурой, но золотистые пряди отливали медью, и Моргейне подумалось, что с возрастом Нимуэ порыжеет. А глаза у нее были почти в точности того же оттенка, что и маленькие лесные фиалки, растущие вдоль ручьев.

Перед отъездом они лишь выпили немного вина с водой, и потому Моргейна поинтересовалась:

- Ты не голодна, Нимуэ? Если хочешь, мы можем остановиться на подходящей полянке и позавтракать.

- Хочу, тетя.

- Хорошо.

Вскоре они остановились. Моргейна спешилась и сняла малышку с пони.

- Я хочу... - девочка опустила глаза и смущенно поежилась.

- Если тебе нужно помочиться, отойди вместе со служанкой вон за то дерево, - сказала Моргейна. - И никогда больше не стыдись говорить о том, какими мы созданы.