Владимир и Павел Стариковы - Эльза – богиня Лакотов. Фантастика

– И милицию боится тот чья совесть не чиста! – продекламировал я стихи Сэма Маршака. Какое-то странное веселье вдруг охватило меня. И ещё какое-то нежное чувство похожее на-жалось, или сострадание к этой странной, нежной девушке шевельнулось в моей груди, и сердце тревожно забилось, и я молча повернул руль по направлению к моему дому. – Ну, вот что, я отвезу вас к себе домой, а утром разберёмся , – согласны вы на такой альтернативный вариант ? Она промолчала в знак согласия, но взглянула на меня с благодарностью…. Через десять минут мы уже стояли у дверей моей квартиры, машину я решил не загонять в гараж…. Моя квартира располагалась на первом этаже в кирпичном 2-х этажном доме. Открыв дверь, я пропустил девушку вперёд. В квартире было абсолютно тихо, только с улицы приглушённо ворчали проходившие мимо машины…. Я щёлкнул выключателем и в прихожей вспыхнул свет. Девушка стояла, прижавшись спиной к двери, и в её глазах мерцал ледяной ужас…. Я услышал как она прошептала: – Боже мой …. Я проследил за её взглядом. Моя спартанская прихожая выглядела возможно странно (в её глазах), не спорю, ну и что же, – это уют одинокого мужчины, и я всё же не понял чего она так сильно испугалась. Я помог ей снять промокший до последней ниточки плащ и повесил его на плечики для просушки. Девушка подошла к большому зеркалу и оглядела себя. Сквозь совершенно промокшее платье ясно просвечивало её нижнее бельё. Она отшатнулась от зеркала, как от удара током и быстро повернувшись, посмотрела на меня широко раскрытыми глазами: – Вы не могли бы дать мне какую-нибудь одежду, я кажется, совершенно промокла. Я смущённо отвел глаза, от её казалось, полностью обнажённого тела и покачнулся, прислонившись к стене, что бы сохранить равновесие. Это был пустяк, и я тут же оправился от смущения, но почему-то это заставило меня видеть все под другим углом зрения. Точно с глаз спала пелена, всё предстало в нестерпимо резком свете, и я отчётливо увидел себя, словно участника документального фильма – хорошего, добросовестно снятого фильма. И я был главным героем этого фильма. Мне казалось, что мои глаза и уши, все мои органы чувств, впервые ощущают мир с такой полнотой и ясностью, которая недоступна обычному человеку.

В следующую секунду, я как бы вновь переступил порог этого эфемерного кисейного экрана, и возвратился к привычной действительности. Что за наваждение? – Вы не смогли бы дать мне какую-нибудь одежду, я кажется, совершенно промокла – и меня зовут Эльза, – добавила она. – Конечно, я буду очень рад, Эльза, – мне очень приятно, а меня зовут Сергей ! – Сергей ? – удивлённо переспросила она. – Мне очень, очень приятно! – И почему-то засмеялась, – как будто серебряный колокольчик зазвенел в квартире, и протянула мне свою изящную ладошку, с ухоженными тонкими пальцами. Я взял её холодную как лёд ладонь в свою руку, и почему-то не просто пожал, а склонив голову, нежно поцеловал, точнее, только прикоснулся губами. И, кажется, в этот миг, кажется, искра проскочила от моих губ к ней в ладонь, или наоборот, но я отчётливо ощутил разряд статического электричества, и её рука дрогнула и заледенела ещё больше. Боже мой, как она замёрзла, – подумал я, если бы не я, точно бы…. Додумать мысль я не успел, и взглянув Эльзе в её сапфировые глаза почему-то тихо прошептал: – Да, да конечно, проходи Эльза в комнату, немедленно раздевайся, будь как дома и не стесняйся меня, – ты ведь такая красивая . Эльза смущённо улыбнулась, и, оставляя на полу мокрую цепочку следов, прошла в комнату. Её испачканные глиной белые американские кроссовки, остались, аккуратно стоять – в прихожей. – Серж, подожди меня, пожалуйста, на кухне, одну минуту, мне надо переодеться. – Конечно, подожду! – ответил я непринуждённо, и вновь ощутил внезапное томление в груди и биение взволнованного сердца. – Да, ещё! – Эльза! – воскликнул я , – одежду сама посмотри в шкафу, что понравится то и одевай, будь как у себя дома…. Зажигая газовую плиту и ставя на неё чайник, я вновь окликнул её: – Эльза, тебе, наверное, не обойтись без чая с малиной, ты ведь продрогла совершенно, или может быть кофе? Она не ответила…. Я вымыл руки и принялся сервировать стол, по хозяйски, готовя бутерброды с осенней кетовой икрой, сливочным маслом и сыром. Больше у меня ничего существенного не было в холодильнике. А! осенило меня, сварю я ещё картошки и два яйца, вот тогда, будет праздничный стол.