Айзек Азимов - Роботы утренней зари [ Сборник]

— Извините меня, мадам Глэдия, — сказал Дэниел, — за вмешательство, но не позволите ли мне постараться объяснить поведение робота? Поведение надзирательницы?

— Так и должно быть, — ядовито заметил ДЖ — Только робот может объяснить поведение робота.

— Сэр, — сказал Дэниел, — пока мы не поняли надзирательницу, мы не можем принять необходимые меры против солярианской опасности в дальнейшем. Я уверен, что есть способ понять ее поведение.

— Валяйте, — сказал Д.Ж.

— Надзирательница, — начал Дэниел, — не сразу приняла меры против нас. Она стояла и ждала, видимо, не зная, как действовать. Когда вы, капитан, подошли к ней и заговорили, она объявила, что вы не человек, и тут же напала на вас. Когда я вмешался, она объявила, что и я не человек, и тоже сразу же напала на меня. Когда же мадам Глэдия вышла вперед и закричала на нее, надзирательница признала в ней человека и позволила командовать собой.

— Да, я помню, Дэниел, Но почему так?

— Мне кажется, капитан, что можно фундаментально изменить поведение робота, не трогая Трех Законов, если изменить определение „человека“. В конце концов, человек — это то существо, которое принято считать человеком.

— Вот как? А как вы определяете человека?

Дэниела не смущало присутствие или отсутствие сарказма. Он продолжал:

— Я сконструирован с детальным описанием внешности и поведения человека, капитан. Все, что подходит под это Описание, для меня человек. Таким образом, у вас внешность и поведение человека, а у надзирательницы только внешность, но поведение. У надзирательницы же ключ к определению человека — речь, капитан. Солярианский акцент весьма своеобразен, и и всех существ, похожих на человека, надзирательница считаем человеком лишь того, кто говорит по-соляриански. По-видимому, всякий, кто выглядит человеком, но не говорит по-соляриански, должен уничтожаться без колебаний, равно как и корабль, привезший такое существо.

— Наверное, вы правы, — задумчиво сказал Д.Ж.

— У вас, капитан, поселенческий акцент. Он сильно отличается от солярианского. Как только вы заговорили, вы показали себя перед надзирательницей нечеловеком. Она объявила об этом и напала на вас.

— А вы говорили с аврорским акцентом, и все же она вас атаковала.

— Да, капитан. Но леди Глэдия говорила с подлинным солярианским произношением и была признана человеком.

Д.Ж. помолчал, обдумывая услышанное, и сказал:

— Это опасное устройство даже для тех, кто должен был пользоваться им. Если солярианин почему-то обратится к такому роботу так, что робот не усмотрит подлинного акцента, этот солярианин немедленно будет убит. На месте солярианина я не пошел бы к такому роботу. При всех моих стараниях говорить на чистом солярианском, я мог бы сбиться и тут же был бы убит.

— Согласен, капитан, — сказал Дэниел. — Я думаю, именно поэтому те, кто производит роботов, обычно не ограничивают определение человека, а, наоборот, расширяют насколько возможно. Но соляриане оставили планету. Тот факт, что надзирательница над роботами имеет такую опасную программу, лучшее доказательство, что соляриане действительно ушли и не встретятся здесь с опасностью. Соляриане в данный момент имеют касательство лишь к тому, чтобы ни один несолярианин не ступил на планету.

— Даже другие космониты?

— Я полагаю, капитан, что было бы трудно определить человеческое существо, чтобы включить десятки различных космонитских оттенков и исключить множество поселенческих. Определение только по одному солярианскому и то достаточно труд но.

— Вы очень умны, Дэниел, — сказал Д.Ж. — Я не одобряю роботов — конечно, не их самих, а их влияние на общество — однако, иметь робота вроде вас рядом с собой, как вы когда то были с предком…

— Боюсь, что не выйдет, Диджи, — вмешалась Глэдия. — Дэниел никогда не будет ни продан, ни подарен, а силой его взять нелегко.

Д. Ж. с улыбкой поднял руки:

— Я просто помечтал, леди Глэдия. Уверяю вас, законы Бейлимира сделали бы для меня немыслимым обладание роботом.

Жискар неожиданно сказал:

— Не позволите ли мне добавить несколько слов?

— А, робот, который ухитрился избежать действия и вернулся, когда все было кончено!

— Мне жаль, что все выглядело так, как вы утверждаете. Может быть, вы разрешите мне добавить?

— Ладно, давайте.

— Похоже, капитан, что ваше решение взять с собой в эту экспедицию леди Глэдию хорошо сработало. Не будь ее, вы все были бы быстро убиты, а корабль уничтожен. Только способность леди Глэдии говорить по-соляриански и ее мужество при встрече с надзирательницей изменили результат.