Филип Фармер - Миры Филипа Фармера. Т. 22. Пир потаенный. Повелитель деревьев

Но в данный момент это мало что значило, так как от удара я отлетел на несколько метров, прежде чем смог остановиться, скользя и кувыркаясь по траве, залитой кровью Клары.

Некоторое время Дик не появлялся, видимо, потеряв направление, в котором я исчез. Я воспользовался передышкой и, нащупывая землю руками, направился к ближайшему столбу. Я хотел иметь точку опоры для ног, чтобы, когда появится противник, броситься на него головой вперед. Могло случиться и так, что мы потеряем друг друга в этом молочном супе и встретимся в следующий раз в другом месте и в другой битве. Но я не очень-то на это рассчитывал. Уж больно Дик хотел проявить себя. Как тогда, только что выбравшись из каньона, так и сейчас. Это был его звездный час. Он был в отличной форме, в то время как я продолжал ничего не слышать и голова моя продолжала раскалываться от боли. Все шансы были на его стороне.

Единственной для меня возможностью выбраться живым из этой ситуации было тщательно следить за своим тылом и тем, чтобы не произвести ни малейшего шума, что было весьма непросто, учитывая мою глухоту. Я был вынужден контролировать даже свое, дыхание, чтобы не выдать себя.

У подножия шероховатой массы наполовину обрушившейся колонны мой ботинок наткнулся на какой-то предмет. Я встал на колени и ощупал его руками. Это была рука Клары, оторванная антропоидом.

Я взял ее в правую руку и сел, прислонившись к колонне спиной. Видимость не превышала тридцати сантиметров. Я подумал о том, что пока я там сидел, вокруг могла кипеть яростная схватка, сотрясающая воздух яростными криками и ударами сталкивающегося оружия, в которой мои помощники напрасно разыскивали меня или звали на помощь.

Внезапно я почувствовал приближающийся запах Дика. Он должен был находиться совсем близко, чтобы я смог уловить его запах в этом холодном, насквозь пропитанном влагой воздухе. Он тоже должен был меня почувствовать. Я швырнул руку Клары прямо перед собой. Удар пришелся Дику по лицу в тот самый момент, когда его выпирающие вперед челюсти вынырнули передо мной из тумана, будто гримасничавшая маска гигантского призрака, одетого в черное и волосатое.

В ответ я получил не менее крепкий удар, едва не сломавший мне запястье и выбивший из руки кинжал, который взвился в воздух и сразу же канул в тумане.

Ослепленный кровью, залившей ему лицо из руки последней его жертвы, Дик промахнулся в своем следующем ударе. Его палица просвистела в волоске от моей головы и разбилась, ударившись о камень колонны. Я вложил все силы в прямой удар правой, угодивший ему в живот, точно в то место, куда он был мной ранен.

Он сложился вдвое, прижав обе руки к пупку. Мой кулак тут же врезал ему за ухом. Дик зашатался, и, когда он упал на колени, ребро моей ладони, будто нож гильотины, опустилось на его затылок.

Любой другой человек на его месте был бы окончательно выбит из игры и скорее всего умер на месте. Он же был лишь наполовину оглушен. Антропоид встал на ноги, развернулся и, повинуясь рефлексу, вбитому в него занятиями каратэ, сделал выпад, задев мое правое плечо. Он опять едва не попал мне в голову. Рука тут же онемела и потеряла чувствительность, будто больше не принадлежала мне.

Я знал, что секунды через две рука отзовется дикой болью. Но в данный момент я совсем ничего не чувствовал. То же самое и с моим коленом, которое я ушиб во время падения и которое впоследствии заставило меня хромать в течение многих месяцев. Но я ни о чем не жалею. Сделанное стоило того.

Ноги Дика дрогнули в коленях, подкосились под его огромным туловищем и он рухнул на землю, лицом вниз. На секунду я подумал, что это был конец. Но еще нашел в себе силы перевернуться на бок. В этот момент мои конечности внезапно вновь обрели жизнь и я закусил губу, стараясь не закричать от боли в них. Выпучив глаза, я изумленно смотрел, как Дик с трудом сгибает свое тело, пытаясь сесть на землю.

Презрев терзавшую меня боль, я качнулся вперед и нанес ему удар ногой под подбородок. В этот момент он поднял глаза и, не двигаясь, позволил мне преодолеть узкую полосу тумана, разделявшую нас. Потом откинулся на спину и застыл с широко открытыми глазами.

Это могло быть очередной уловкой. Медленно, с трудом опираясь на поврежденную ногу, я зашел со стороны головы и приблизился к нему. Дик не двигался. Я свалился рядом, вскрикнув от боли в поврежденном колене, и сомкнул пальцы здоровой руки на его горле. Они сжимались все сильнее и сильнее, медленно, но неотвратимо. Глаза антропоида вылезли из орбит, язык вывалился наружу сквозь оскаленные зубы. Он дважды дернул головой, пытаясь втянуть голову в плечи, но конечности его не пошевелились. Наконец его огромная бочкообразная грудная клетка опустилась в последний раз и замерла, чтобы уже больше никогда не подняться.