Филип Фармер - Миры Филипа Фармера. Т. 22. Пир потаенный. Повелитель деревьев

— Дальше я пойду пешком и постараюсь зайти к ним в тыл, — сказал я. — Я оставляю тебе кинжал, Клара. Если ты сказала мне правду, он может тебе понадобиться. Но винтовку я все же заберу. Не двигайтесь с места до моего возвращения. Это приказ.

— Стоит тебе отойти, как он тут же убьет меня! — воскликнула графиня.

— Она перережет мне глотку! — запротестовал Дик.

— Вы оба достаточно сильны, чтобы защитить себя один от другого. Держитесь друг от друга на расстоянии, и ничего не случится.

В винтовке Клары оставалось еще четыре патрона. Прежде чем начать спуск, я решил спрятать ее за скалой, нависающей над самой дорогой. Мне понадобилось целых четверть часа, чтобы преодолеть осыпь, затем спуститься вниз по склону вне поля видения моих компаньонов. Я решил спуститься ниже и в стороне от предполагаемого места засады. Но я переборщил. Когда я вновь стал подниматься вверх, осторожно крадясь вдоль края дороги, перебегая от камня к камню, от скалы к скале, мне пришлось пройти около мили, прежде чем заметил темнеющие впереди пятна двух автомашин. Это были джипы, спрятавшиеся между скал, по форме напоминающих остроконечные заколки для волос. Я сумел неслышно подобраться почти вплотную к ним.

С расстояния не более двух метров мне были хорошо видны все восемь солдат, затаившихся у колес автомобилей. Если мне не изменила память, на охрану взлетной дорожки было оставлено всего четверо солдат. Значит, за это время они успели получить подкрепление.

— Должно быть, они заметили нас, — негромко сказал в это время офицер. — Нужно сходить кому-то посмотреть, что там происходит. Давайте, вы трое, — он указал на ближайших солдат. — Только тихо. Если заметят, отбивайтесь сами и уходите через гору на ту сторону, к лагерю.

Трое разведчиков сразу двинулись в путь. Я подождал немного и осторожно поднялся по склону на несколько метров над дорогой. Офицер и оставшиеся четверо солдат сгрудились у капота переднего джипа, что очень облегчило мне задачу. Я лишь сожалел, что нельзя одним махом уничтожить всех восьмерых.

Моя последняя граната упала точно в центре группы и взорвалась с оглушительным грохотом. Когда дым рассеялся, на земле валялись четыре трупа. Скорее всего они даже не успели понять, что случилось. Лишь один из солдат, мельком увидев падающий с неба предмет, интуитивно понял и, в испуге заорав: «Граната!», отпрыгнул подальше, но упасть не успел. Взрыв подхватил его и швырнул далеко в сторону, на круто уходящий вниз склон, по которому он закувыркался безвольной тряпичной куклой, то и дело натыкаясь и отскакивая от выступающих повсюду камней и скал, пока не исчез в темноте.

Взрыв подтолкнул джип к обрыву, и теперь он стоял, нависнув над ним своей передней частью. Он не загорелся, но оба правых колеса разнесло в клочья, а вся правая сторона была покорежена, так что он был полностью выведен из строя.

Услышав взрыв, разведчики бегом бросились назад. Они вынырнули из темноты и натолкнулись на струю раскаленного свинца, вырвавшуюся из моего автомата, которая уложила их носом на землю в двух шагах от их приятелей.

Убедившись, что никто не движется, я выбрался на дорогу, собрал валявшиеся на земле винтовки, автоматы и кинжалы и покидал их в кузов второго джипа, оставшегося невредимым. Тут я наклонился. Что и спасло мне жизнь. В задней части кузова джипа стоял металлический ящик, и я решил посмотреть, нет ли в нем гранат. Едва я склонился над ним, как раздались четыре быстро последовавших один за другим выстрела, эхом отразившиеся от скал над моей головой. Две пули, продырявив брезентовый верх машины, просвистели на уровне моей головы. Я бросился на землю. Две следующих пронеслись там, где я только что стоял, и канули в ночи через открытую дверь джипа. Не среагируй я столь мгновенно, они наверняка пронзили бы меня насквозь. В воздухе раздался какой-то низкий басовитый звук, затем глухой стук предмета о землю, и разряженная винтовка приземлилась сзади меня.

У Клары никогда не хватило бы сил бросить винтовку так далеко. Пожалуй, никто, кроме Калибана и меня самого, не был способен на столь выдающееся спортивное достижение.

И тут мысль о Кларе ледяной удавкой сдавила мне горло. Что он с ней сделал?

— А ну, спускайся сюда, ты, колченогая образина! — забыв обо всем, заорал я во все горло. — Спускайся оттуда, вонючая обезьяна! Подойди поближе, урод несчастный! Я не буду стрелять. Вытаскивай свой нож, который ты отнял у слабой женщины, и докажи свою храбрость мне! С каким наслаждением я продырявлю твое тухлое брюхо! Эй, ну где же ты? Ты слышишь меня, недостающее звено? Ты, двурушник, патриарший подхалим!