Филип Фармер - Миры Филипа Фармера. Т. 22. Пир потаенный. Повелитель деревьев

Но в тот момент мы еще не знали, что Ксоксаз был нашим общим предком.

Калибан преследовал меня, поскольку считал ответственным за исчезновение его красавицы-кузины Патриции Вайлд, а проще Триш, во время научной экспедиции в Африке.

Было известно, что эликсир бессмертия довольно часто вызывает необычные и непредвиденные побочные явления. Те, что почти одновременно проявились у нас с Доком, представляли собой симптомы выраженного психосоматического невроза (тех читателей, которые хотят узнать об этом поподробнее, я отсылаю к девятому тому моих «Записок»).

В первый раз мы сошлись с Доком лицом к лицу на узенькой полоске каменной арки, ведущей в пещеры Девяти. Но тогда нам не разрешили драться между собой. Умер Ксоксаз, и среди пяти сотен кандидатов мы с Доком были выбраны, чтобы оспаривать друг у друга вакантное место. После церемонии мы должны были быть доставлены в различные районы страны, найти друг друга и в окончательной схватке решить, кто из нас сильнейший. Второй должен был умереть.

В конце церемонии Аи-не-на открыла нам, что мы являемся сводными братьями. Наш отец, лорд Грандрит, в свое время тоже был в числе кандидатов. Но побочное действие эликсира для него обернулось несчастьем: он сошел с ума. Оставаясь верен себе в абсолютной правдивости перед читателем, скажу, что сумасшествие превратило его в одно из самых отвратительных чудовищ, вошедших в человеческую историю под именем Джека Потрошителя.

Выздоровев, лорд Грандрит бежал в США, где изменил имя и стал называться с тех пор Калибаном. Тем не менее, даже когда исчезли последние симптомы его психической неуравновешенности, он полностью сохранил воспоминания о тех преступлениях и жестокостях, которые совершил, находясь в невменяемом состоянии. Пытаясь как-то компенсировать обществу причиненный им ущерб, лорд Грандрит поклялся воспитать своего сына, родившегося на американской земле, истинным борцом со Злом. Мне кажется, у него было намерение рассказать сыну всю правду и настроить его на борьбу с Девятью. К сожалению, патриархи не дали ему времени осуществить его проект. Но Док уже тогда почувствовал что-то, потому что с самых юных лет стал стараться избегать любой огласки по своему поводу, старался не привлечь к себе внимания своих будущих врагов. Он легко мог бы, например, установить кучу мировых рекордов по многим видам соревнований (при условии, что я бы в них не участвовал, конечно), но он никогда на публике не занимался спортом, ни в колледже, ни в университете.

Впоследствии Док стал одним из самых, а скорее всего — самым блестящим хирургом всех времен и народов, весьма уважаемым авторитетом в самых различных областях знания, от археологии до химии. И здесь он всячески избегал огласки и старался пореже попадаться на глаза репортерам. Но, несмотря на все его предосторожности, некий писатель прослышал о его достижениях и использовал фигуру Дока и его ассистентов в качестве прообразов героев целой серии историй, опубликованных в каком-то задрипанном журнальчике. Ему гораздо больше, чем мне, не повезло с «биографами», которые в своих рассказах были еще менее правдивы, чем мои. Что не мешает, правда, всем этим россказням содержать в себе зерно истины.

Когда, после церемонии, патриархи выпустили меня на свободу, я добрался до летней хижины, которую соорудил как-то на дереве, когда мы отдыхали в тех местах вместе с Клио. Там, к моему немалому удивлению, я обнаружил одного помешанного, который пытался меня копировать. Именно он и украл Пат, кузину Дока. Я спас ее, и она последовала за мной в Англию, где, как я знал, вскоре должны были объявиться Док и Анвер Ноли. Оба думали захватить в плен Клио и, сделав ее заложницей, обрести тем самым возможность влиять на меня.

К тому времени я уже стал задумываться, не была ли вся эта история сфабрикована по замыслу Девяти. Они вполне могли подмешать нам что-нибудь в питье, что и вызвало появление «побочного эффекта». С таким же успехом могли разыграть весь спектакль с похищением Патриции, а затем пустить слушок о ее смерти, чтобы натравить Дока на меня. Что было единственным точно установленным фактом во всей этой истории — это то, что непосредственная ответственность за смерть лорда Грандрита лежала именно на Девяти. Должно быть, они разузнали о его замыслах и решили устранить. Когда это случилось, Док еще не имел ни малейшего понятия об их существовании и, естественно, не мог их подозревать в убийстве нашего отца. Поэтому, когда патриархи предложили ему бессмертие, Док принял его, так же, как это сделал и я. И я уверен, как сделал бы это любой на его месте.