Филип Фармер - Миры Филипа Фармера. Т. 22. Пир потаенный. Повелитель деревьев

Закинув винтовку на спину, я вскарабкался на самую вершину дерева и стал наблюдать оттуда сквозь густую листву. Увидеть меня было невозможно.

Вскоре я обнаружил с десяток солдат из тридцати двух преследующих меня. Остальные прятались в зарослях. Девять из них окружили офицера, лицо которого украшали длинные черные усы. Офицер оживленно размахивал, жестикулировал руками, сопровождая этим слова своих распоряжений, которых я, к сожалению, не мог слышать с того места, где находился.

Я уже видел его раньше и слышал его голос: это было в пещерах, где Девять собирались на ежегодные секретные инициации, во время которых члены их древнейшей организации, так называемые служители, подвергались мрачному ритуалу и вкушали Эликсир Молодости. В день нашей первой встречи этот офицер еще не носил усов и был гол, как новорожденный. Это случилось лет десять тому назад. Поэтому-то я не сразу его и узнал.

Он назвался Джеймсом Муртагом, что было достаточно близко к его настоящей фамилии, его и его знаменитого отца. Он родился в 1881 году в Мейрингене, в Швейцарии, и с восьми лет безвыездно проживал в Уэльсе. Так же, как и его отец, талантливейший математик, Муртаг был недалек от того, чтобы прослыть гением в своей области. Он преподавал высшую математику в Оксфорде и в Таллинском университете. В то время он выглядел лет на сорок, значит, Девять пригласили его стать членом их организации в 1921 году.

Муртаг мало что рассказал мне о себе — я думаю, что он вообще был скрытным человеком, — но графиня Клара Экджайер, прекрасная валькирия из Дании, которая в течение шестидесяти семи лет была моей верной спутницей на всех ежегодных ритуальных собраниях в пещерах, знала о нем довольно много. И, конечно, ничего не утаила от меня. Может быть, и по приказу Девяти, которые заранее решили мою судьбу и готовили в замену тому, кто первый освободит свое кресло за церемониальным Овальным Столом в пещере Собраний.

Я мог бы свалить Муртага одним выстрелом, но предпочел пока этого не делать. Он мог бы помочь мне преодолеть некоторые трудности в будущем. Удостоверившись, что рычажок стоит в положении «автомат», я нажал на курок и опустошил весь диск в направлении окружавших, его людей. Пятеро человек упали, оставшиеся в живых бросились под защиту деревьев. Не дожидаясь, пока они придут в себя, я выпустил винтовку из рук и покинул свой пост, прежде чем они смогли высмотреть меня в листве. Соскользнув вниз по стволу, я побежал на юг. Было маловероятно, что их база располагалась к северу от меня, так как там были мангровые заросли. Бешеные автоматные очереди застучали мне вслед, целя по вершинам деревьев. Я прибавил ходу. Автоматные очереди уже доносились издалека, когда я услышал чей-то голос, неожиданно раздавшийся в нескольких сотнях метров от меня. Удвоив осторожность, я неслышно продолжал скользить от дерева к дереву, пока не выбрался на опушку большой поляны.

Поляна была искусственного происхождения. На это потребовалось, вероятно, не менее трех дней, чтобы топорами и мачете расчистить достаточно широкое пространство, на котором смогли бы расположиться джип с прицепом и два больших вертолета типа «Бристоль-192». Ближе ко мне на поляне были раскинуты шесть палаток. В самой большой из них располагалась полевая радиостанция, которую обслуживали три человека. Это подтверждала длинная тонкая телескопическая антенна, устремленная точно в зенит.

Я обошел лагерь по кругу и не обнаружил ни одного часового. Я шел очень осторожно, каждую минуту ожидая наткнуться на мину или еще какую-нибудь ловушку. Муртаг как раз был из того сорта людей, которые находили особое удовольствие в том, чтобы расставлять мышеловки на каждом шагу. Что же, эта игра мне, пожалуй, даже нравилась. Я сам подвластен такому искусу и частенько ловлю себя на том, что улыбаюсь, готовя своему противнику очередной сюрпризец подобного рода.

Он был хорошим тактиком и должен был догадаться о моей ближайшей цели. Поэтому с минуты на минуту я ждал появления его людей, которых он, вероятно, уже послал в преследование за мной. Отсутствие часовых лишь указывало на то, что он не был готов к мысли, что я смогу уцелеть после атаки истребителя. Время поджимало.

Даже после того как по лесу прогулялись топоры и дисковые пилы, здесь еще оставалось достаточно растительности, которая помогла мне пробраться незамеченным. Согнувшись вдвое, я перебегал от одного пня к другому, прячась за вырванные с корнем кусты, с тыла приближаясь к самой большой палатке. Внутри работало радио. Уже сообщив о моем бегстве, радист продолжал доклад командира и закончил тем, что попросил подкрепления: штурмовиков, вертолетов, напалмовых бомб, людей и ищеек.