Григорий Адамов - Победители недр

Малевская подошла к книжному шкафу и, порывшись, достала из него несколько книжек в пёстрых обложках.

– Из этих книжек ты узнаешь, Володя, как зародилась жизнь на земной коре, как она развивалась и совершенствовалась. История земной коры – это в конце концов история жизни на ней. В течение двух миллиардов лет земная кора не оставалась в покое: воздвигались и раздвигались высочайшие горные хребты; океаны и моря надвигались и затопляли обширные материки, потом опять через миллионы лет отступали и обнажали дно со всеми его мощными отложениями; расплавленная масса прорывалась из неостывших глубин через вулканы и трещины в земной коре, покрывала в разных местах огромные пространства суши и дна морского; реки, дожди, снег, лёд, жара, ветер понемногу, незаметно для глаза разрушали гранитные горы и сравнивали их с поверхностью земли. Земля не знает покоя, она находится в вечном движении, в непрерывном изменении. На ней развивается жизнь, жизнь всего животного и растительного мира…

Неожиданно Малевская замолчала. Она внимательно рассматривала последний снимок, сравнивая его с предыдущим. И, несмотря на то, что внешне девушка казалась совершенно спокойной, Володя сообразил, что её что-то встревожило.

– Что случилось? Нехорошее что-нибудь?

– Нет, ничего… Ничего особенного. Заминка в аппарате… Ты, Володя, иди пока вниз… Там Миша, поболтай с ним, а я тут разберусь…

Лестница в нижнюю камеру была устроена так, что могла удлиняться, сокращаться и свободно вращаться в люковом колодце. Сейчас она далеко и очень отлого вытянулась и упиралась не в середину пола нижней камеры, как обычно, а поближе к стене. Володя, спускаясь по ней, заметил, что пол сделался крутым, и Мареев с Брусковым, находившиеся в камере, едва стояли на нём. Штанговый аппарат и оба мотора, из которых один продолжал гудеть с обычным спокойствием и уверенностью, казалось, готовы были каждую минуту соскользнуть вниз по покатому полу и обрушиться на ноги Марееву и Брускову.

– Мы уже сильно отклонились от вертикали, – говорил Брусков. – Может быть, достаточно, Никита, для первого раза?

– А какое расстояние прошёл снаряд по вертикали и горизонтали? – спросил Мареев.

Брусков посмотрел в вахтенный журнал и на приборы:

– По вертикали мы спустились на пятьдесят два метра, по горизонтали отклонились на двадцать один метр. На это понадобилось ровно три часа, – добавил он, взглянув на часы.

– Недурно! – заметил Мареев. – Совсем неплохо! Молодец наш Илья! Он дал даже больше, чем обещал…

– Это – Цейтлин, Никита Евсеевич? – спросил, незаметно подойдя, Володя.

– А ты уже здесь, заяц? – обернулся к нему Брусков и тут же добавил, обращаясь к Марееву: – Так я возвращаюсь на прежний курс, Никита?

– Хорошо, – разрешил Мареев и добавил с улыбкой, которая всегда так нравилась Володе: – Я очень доволен пробой! Прошло великолепно. Надо будет сообщить об этом Илье. Я сам составлю радиограмму. В верхней камере всё на месте?

– Да, я туда несколько раз подымался, – ответил Брусков, включая на распределительной доске аппарат выпрямления: – Всё очень прочно закреплено.

– Отлично! Пойдём, Володя, отсюда, а то мы, пожалуй, будем мешать вахтенному.

– Подожди, Никита, – остановил вдруг Брусков Мареева. – Ты видел мои последние графики?

– Нет ещё. А что там такое?

– Меня беспокоит график влажности пород. Влажность за последние двое суток систематически повышается. Сначала процесс шёл незаметно, но последние два образца дали такой скачок, что, по-моему, на это надо обратить внимание.

Лицо Мареева сразу сделалось серьёзным. Он спросил коротко:

– Известняки ещё не прекратились?

– Нет.

– Странно и нехорошо… очень нехорошо… При наличии известняков это – плохой признак. Надо поговорить с Ниной.

Он начал быстро взбираться по лестнице. Володя с непонятной тревогой в душе последовал за ним, стараясь не отставать.

Мареев не успел ещё поставить ногу на пол каюты, как встретил Малевскую, быстро направлявшуюся к нему с пластинками киноленты в руках.

– Знаешь, Никита, мне не нравятся последние снимки…

– Ага!.. В чём дело?

– В породе резко усилилась трещиноватость с водяным заполнением. Трещины увеличились, и их сеть сделалась значительно гуще.

– А тебя не удивляет, Нина, что мы встретились с этим явлением на такой большой глубине?

– Конечно, Никита, и если сопоставить это с результатом анализа на влажность…