Андрей Кузин - Сплошная реальность

– Вопрос можно? – перебил я Бредамира, немного очнувшись и переварив рассказанное им. – А как так получалось, что предмет возникал из ниоткуда? Ведь не может что-то появиться из ничего? – вспомнил я физику из школьной программы, пытаясь поддержать умный разговор и не выглядеть лохом их другого мира.

– Все очень просто, – начал отвечать Бредамир. – Мы знаем, что ученые вашего измерения доказали, что любая материя состоит из молекул, атомов и прочей мелкой составляющей, которую даже никто никогда и не видел, но доказал, теоретически, или с помощью сложных научных опытов и расчетов. С точки зрения ученых, изобретших «Контур», любая материя, первоначально, состоит из энергии, а вот эта самая энергия и образует молекулы, атомы, а те, в свою очередь, все материальное вокруг нас. Эта энергия управляется одним общим вселенским энергетическим разумом, который формирует все материальное. Используя резонанс мыслей с окружающим нас миром, мы как бы присоединяемся к этому вселенскому разуму и формируем из окружающей нас энергии то, о чем мы мыслим. То есть, превращаем таким способом энергию в материю.

– А сейчас эти самые “Контуры” существуют? – с корыстной целью спросил я Бредамира. Идея получения всего из ничего мне очень понравилась, хотя реальность существования таких устройств я подверг сомнению.

– Порядка двух тысяч лет тому назад был открыт совершенно новый источник энергии, – начал с далека Бредамир, – этот источник, при величине с ноготь человека, мог производить энергию равную энергии целой атомной электростанции. Эта удивительная технология позволила максимально уменьшить «Контуры» и сделать их переносными. Например, на мне сейчас одна из последних моделей «Контура», – хвастаясь передо мной, ответил Бредамир, выпятив свою широкую грудь вперед.

– И где же он? – я с неподдельным интересом снова осмотрел Бредамира с ног до головы, пытаясь понять, куда же он его спрятал? На нем, кроме идиотского желтого комбинезона и нелепых очков, ничего больше не было. Может он в кармане у него лежит?

– Мой комбинезон и есть тот самый «Контур», – как всегда удивил меня Бредамир. – Источник его энергии помещен в эти очки, – он ткнул пальцем в стекло своих очков.

– А можно и мне такой? – я сразу принялся фантазировать на тему того, что я могу с этим устройством себе воспроизвести.

– Конечно можно, – Бредамир нагнулся и поднял с пола фиолетовый сверток, который я раньше не замечал, увлеченный его интересным рассказом о местных чудесах. Он аккуратно развернул сверток. Это был такой же комбинезон, как и его, только ярко фиолетовый. Бредамир положил его рядом со мной, предлагая одеть прямо сейчас.

– Я это одевать не стану, – запротестовал я, представляя себя в этом уродском комбинезоне. – Это не модно. У нас такое носят только женщины, – почему то решил я.

– Не капризничай! – нахмурился Бредамир. – Это специальный контур с малой мощностью для гостей нашего мира. Еще, такие комбинезоны носят наши дети до достижения ими совершеннолетия.

– А почему мне нельзя дать такой же комбинезон, как у тебя? – поинтересовался я. Мне показался желтый цвет более мужским и более привлекательным, чем фиолетовый.

– Мой “Контур” очень мощный. Чтобы его получить, надо научиться, полностью, контролировать свое сознание и все свои мысли, даже не осознанные. Помимо этого, еще нужно пройти специальное обучение и сдать сложнейший многочасовой экзамен. Желтый “Контур”, это определенная должность в нашем мире. За все время существования контуров, еще ни одному из гостей не удалось получить его, – пытался объяснить мне Бредамир. – Неподготовленный человек, имея желтый «Контур”, может разрушить наш мир, всего лишь одной необдуманной шальной мыслью, что для нас недопустимо. По этой причине мы даем всем гостям маломощные “контуры”, которые позволяют получать всякую мелочь, вроде еды и других мелких предметов. Одевай его, иначе так и останешься совершенно беспомощным для существования в нашем измерении.

Мне пришлось подчиниться. Я разделся до трусов и взял в руки фиолетовый комбинезон. Его ткань оказалась приятной на ощупь и немного теплой, словно ее только что прогладили горячим утюгом.

– Трусы снимать? – спросил я Бредамира. – А то не очень-то мне хочется оказаться совершенно голым перед мужчиной непонятной, пока, для меня ориентации.

– Снимай все, – ответил Бредамир, нарушая мое законное право на уже ставшие родными старые выцветшие семейные трусы.