Владимир Сузрюков - Паладин XXI века. Аномалия

А вот и мой офис! Внутренности завибрировали в предчувствии обязательных неприятностей трудового дня. Отжал ручку вниз. Из груди вырвался тяжкий вздох. Ввалился в кабинет. Ноздри затрепетали. Ощутил специфический запах краски работающего принтера, что перебивает даже кофейный. В ушах характерными щелчками заиграла ритмичная музыка механизма подачи бумаги, до смерти надоевшая. С самого утра и до ночи наяривает, дурная шайтан машина. В первое время – работа так и снилась, с аудиосопровождением бесконечного жужжания МФУшки. Лучше не думать, сколько вдыхаешь химии. Ага… А перед агрегатом бумаго-аппокалипсис. По объему макулатуры предполагаю – печатают собрания сочинений Оноре де Бальзака в ста экземплярах.

– Здравствуйте! Доброе утро! – поздоровался я, как всегда – вежливо. Низко кивнул, почти плечами.

Половина коллег сделали вид, что не заметили. Остальные – едва кивнули в ответ, не отрывая взгляда от мониторов.

Не успел повесить куртку, за спиной грохнулся пластик о пластик. Ввалился раскрасневшийся Макс, как всегда, привычно, открыл дверь с ноги. И другие отделы также пугает. За что даже получил прозвище «футболист». Худой и длинный, как телеграфный столб. В любой день идеально выбрит так, что девчонки подозревают лазерную эпиляцию лица.

С ходу уселся на мой стол. В сторону ягодицы сдвинули вчерашние стопки бумаги. Злой взгляд проткнул меня насквозь – сверху вниз до костей, и возможно отразившись, прошелся обратно. Я в нерешительности остановился перед рабочим местом. Лоб покрылся испариной. Левый глаз непроизвольно задергался.

– Ты садись, садись! Отдохни! Устал бедный, – хрипло, но очень нежно произнес начальник. А в глазах пылают настоящие вулканы.

Я не дыша обошел стол. Пододвинул новомодное белоснежное кресло из экокожи. Колени вместе, ноги подрагивая бессильно подогнулись, ягодицы пристроились на мягком и очень удобном. Сразу стал ниже Макса ещё на три головы.

И едва не оглох от возмущенного рёва:

– Где тебя носит?! Ты задолбал меня опаздывать! Лев, мать твою за ногу! Когда отчет сдашь за февраль?!! Все сроки прошли!! Кхе, кхе, кхе, – даже закашлялся он в гневе. Вынужденный встать и потянуться за стаканом воды из кулера.

Офис замер. Коллеги постарались даже дышать потише, чтобы не пропустить самое интересное. По-моему, и принтер запечатал на пару тонов пониже. Словно исподтишка гад злорадствует.

Пока Макс шумно пил, я смотрел на его дергающийся длинный кадык, пальцы протирали носовым платочком стеклышко очков от его слюны. В голове формулировался обтекаемый ответ.

– Здравствуйте, Максим Александрович! Ну вы же видите, работы невпроворот! Не успеваю никак… Постараюсь сегодня закончить. И презентацию Евгения Николаевна просила ещё позавчера сделать. Совсем зашиваюсь.

Взгляд опустился на уровень колен Макса, беспомощно заметался по кабинету пойманным в западню зайцем. Не знаю, как оправдаться. Мысли растеклись, что желе на асфальте, рухнувшем с десятого этажа. С ужасом приходит понимание – опять пахать до десяти вечера, в опостылевшем до зеленого каления офисе. Вновь и вновь пытаться разобрать грёбаные мириады цифры. Когда те сливаются в усталых глазах в одно мутное пятно. И всеми силами тщиться не заснуть прямо на клавиатуре.

Начальник, как заправский баскетболист, метнул стаканчик через пол офиса в ведро полное макулатуры. Попал. Удовлетворенный взгляд мазанул по просторному офису. Все ли видели его маленький триумф? Честолюбив даже в мелочах.

– Если бы ты не сидел просто так, а действительно работал, давно бы посчитал всё! Не успеваешь, бери домой! Тебе тут не детский сад! Не можешь?! Пиши заявление. Нового найдем! Понабрали по объявлениям. Ты чего такой капуша?! Отчёт!!! – Рявкнул Макс так, что полетела слюна. Вскочил. повернулся на каблуках, показывая, что разговор закончен… И вышел. Такая у него манера – бескомпромиссно обрывать разговор, оставляя последнее слово за собой.

Только головная боль от него! Руководство и сами рады жить ради банка и из других готовы все соки выдавливать. Действительно Макс не понимает или делает вид, что не видит работы на износ четвертый год? Мысленно лишь сплюнул. Ежедневная критика профессиональных способностей и компетенции, вернее, их отсутствия, с точки зрения коллег – давно стали моими привычными спутниками. За постоянным потоком негатива совсем потерял чувство реальности, какие уже обвинения справедливы, а какие нет. Порой на полном серьёзе, без всяких шуток, кажется, что виноват даже в монголо- татарском нашествии и развале СССР. На допросе в органах – без тени сомнения сознался бы и в том и в другом! Тотальное сомнение в своих силах подрывает любую самостоятельность. Превращаюсь в идеального бессловесного исполнителя. Не имеющего ни собственного мнения, ни воли, ни глобальных желаний.