Брайан Герберт - Ментаты Дюны

«Да, вызовет», – подумала Валя.

Когда сестры добрались до центральной площади, перед ними открылся новый проход. Нинке поговорила с солдатом, который стоял у лестницы, ведущей на смотровую площадку, и императорский гвардеец проводил женщин в ложу. Отсюда хорошо видны были место коронации и зеленый трон. Там ждала большая группа последовательниц Доротеи. Большинство их Валя знала.

Когда Валя появилась, сестра Эстер-Кано и все прочие сестры встали, коротко поклонились и снова сели. Валя чувствовала волнение и тревогу, предвидела возможные сложности. Она надеялась, что, когда четыре правоверные сестры подтвердят обоснованность ее притязаний, последовательницы Доротеи примут новую Преподобную Мать. Если нет, Валя готова была сразиться с ними и убить любую несогласную.

В соседних ложах теснились роскошно одетые придворные, среди них дворецкий императора, министр императорского протокола и разнообразные важные гости. На сцене выстроились элегантно одетые делегаты от различных домов Ландсраада и ведущих коммерческих объединений. Деловых представителей «Венпорт холдингз» Валя не увидела.

На сцену, украшенную флагами, вышел Родерик Коррино в ало-золотом церемониальном мундире с серебряными эполетами, с блестящими медалями и лентами на груди; целая галактика маленьких золотых звезд сбегала по его рукам и окружала запястья. К воротнику был приколот золотой лев. Родерик подождал, пока по периметру сцены выстроится дополнительная охрана, отряд почетной гвардии, вооруженный мощным оружием.

Правоверные сестры окружили Валю и ее спутниц с Уоллача. Эстер-Кано сказала:

– У нас к тебе много вопросов, сестра Валя.

Вспоминая личность этой женщины, ее особенности и слабости, Валя резко поправила:

– Преподобная Мать Валя.

Эстер-Кано отпрянула, словно от удара, потом постаралась взять себя в руки.

– Да, это один из наших вопросов.

– Вам сообщили, что теперь я новая Преподобная Мать – по желанию Преподобной Матери Ракеллы, подкрепленному самоубийством Преподобной Матери Доротеи.

– Очень своевременное самоубийство…

В голосе Эстер-Кано явно звучало подозрение.

– Ты узнающая правду, так услышь правду. В последние дни жизни Преподобная Мать Ракелла убедила нас с Доротеей помириться – ради блага всего Ордена. Мы обе согласились. Ваши сестры – свидетельницы.

Она видела, что сестры с Салусы внимательно ее слушают, и поэтому очень тщательно выбирала слова.

– После смерти Преподобной Матери Ракеллы Доротея вонзила нож себе в горло. Пепел обеих женщин сейчас развеян по территории новой школы на Уоллаче-IX . – Она прищурилась и заговорила жестче: – Теперь я ваша Преподобная Мать.

Оливия, широко раскрыв глаза, сказала:

– Она говорит правду.

Нинке, Эстер-Кано и другие сестры встревоженно переглядывались. Наконец Нинке сказала:

– Она говорит правду, нравится нам это или нет.

Подкрепляя свои слова, Валя использовала свой самый властный гортанный Голос:

– Мы больше не враги и не соперницы. Вы все примете меня как свою Преподобную Мать. Сегодня у нас новый император и новый Орден сестер. Помогите мне сделать нас сильней.

Нинке первая покорно поклонилась. Тогда все остальные правоверные сестры сделали то же самое, одни охотно, другие нехотя.

На сцене появился верховный священник в зеленом одеянии, на золотой подушке он нес бесценную императорскую корону. Толпа затихла. Рядом с первым шел второй священник, он держал огромный том – специальное издание Оранжевой Экуменистической Библии . Сальвадор первым использовал это новое издание на коронации, и Родерик намерен был поддержать традицию.

Высокий мужчина с глубокой ямкой на подбородке, верховный священник, встал за Родериком и поднял над его головой корону, а второй священник стал читать длинный отрывок из Оранжевой Экуменистической Библии. На Валю произвело впечатление, что этот человек может так долго держать тяжелую корону высоко над головой. Динамики разносили слова священника по всей площади и по всей Салусе. Церемонию транслировали и по всей империи.

Когда толпа начала волноваться, помощник священника наконец закончил:

– Империя – душа человечества, император – его сердце. Клянетесь ли вы, кронпринц Родерик, верно служить своему народу, чести и всей империи?

– Пока жив, – ответил Родерик и поклонился; эту сцену он отрепетировал.

Верховный священник возложил корону ему на голову.