Брайан Герберт - Ментаты Дюны

Тучный мажордом объявил о прибытии представителя Пеле, родины императрицы Табрины. Табрина была женой Сальвадора, но между ними царила холодность, и антипатия императора распространялась на всю ее семью – дом Пеле. Богатство Пеле помогло Сальвадору усидеть на троне в первые неспокойные годы после смерти императора Жюля Коррино, но сейчас он больше в них не нуждался.

Человек, подошедший к трону, выглядел необычно. При среднем росте руки и ноги у Блантона Давидо были заметно короче, чем следовало; тем не менее двигался он ловко и поклонился императору.

– Как специалист по шахтам, я руковожу самыми важными операциями дома Пеле. – Давидо достал из кармана оранжевый драгоценный камень. – Когда шахтер принес этот камень, я сразу понял, что он должен принадлежать императору. Нижайше прошу принять этот скромный подарок.

Поскольку всех посетителей заранее проверяли на наличие оружия, Сальвадор разрешил этому человеку положить камень на поднос у подножия трона. Затем Давидо попросил разрешения для дома Пеле начать добычу в очередной планетной системе.

«Значит, это не просто подарок», – подумал Родерик.

В оправдание своей просьбы Давидо дал краткий отчет об уровне производства и представил данные об ожидаемой прибыли и, соответственно, о возможных доходах империи в виде налогов.

Доротея наклонилась к Родерику.

– Я чувствую в словах этого человека некоторые отступления от правды, милорд. Он занижает данные о производстве, чтобы уменьшить налоги, – и не он это придумал. Его соучастник – сам глава рода Пеле.

Родерик удивленно посмотрел на нее.

– Серьезное обвинение против отца императрицы. Вы уверены?

– Уверена.

– А императрица Табрина в курсе?

– Не знаю, но несколько вопросов помогут это узнать.

Родерик приказал управляющему шахтами отойти от трона.

– Ждите распоряжения императора.

У Сальвадора его вмешательство как будто бы вызвало раздражение, но он выслушал Родерика, который прошептал ему на ухо:

– Из-за деликатного характера обвинения лучше сказать Давидо, что, прежде чем принять решение, ты должен провести расследование.

Но император мягко отстранил брата.

– Нет, я займусь этим сейчас. – Он вспыхнул от гнева. – Блантон Давидо, мне сообщили, что дом Пеле искажает официальные данные о своих доходах, чтобы уклониться от уплаты налогов. И вы участвуете в этом заговоре.

В глазах горного инженера плескался страх, но он попытался скрыть его за показным негодованием.

– Это неправда, сир! Я не участвую в этом мошенничестве.

– Тогда кто участвует?

Давидо оробел, пораженный тем, что об их махинациях стало известно, но не понимал, много ли знает император. Широко распространенные слухи о следователях императора, группе специалистов из отделения «Скальпель» школы Сукк, пугали его еще больше.

Доротея молча наблюдала за реакцией управляющего.

Наконец представитель Пеле сказал:

– Сир, данные о некоторых грузах были слегка занижены, но я немедленно принял меры и исправил все неточности. После тщательного внутреннего расследования мы пришли к выводу, что это были непреднамеренные ошибки. Конечно, мы выплатим все положенное – с пенями.

– И штрафами, – мрачно улыбнулся Сальвадор. – Как удобно для дома Пеле: даже непреднамеренные ошибки приводят к сокращению налогов. Что скажешь, брат? Удовлетворим просьбу такого неаккуратного дельца?

На сей раз решительность императора произвела на Родерика впечатление. Прежде чем принц смог ответить, Доротея снова шепнула ему на ухо:

– Мошенничество гораздо крупнее, чем признает Давидо. Посмотрите, как он вспотел, как дергается у него глаз, как сузились зрачки, посмотрите на угол наклона шеи – все это красноречивые признаки.

И правда, широкий лоб просителя блестел от пота, а темные глаза стали стеклянными, словно он уже представлял себе, как его допрашивают палачи «Скальпеля».

Родерик сказал:

– Прежде чем согласиться на что-то, мы должны больше узнать об этих ошибках и видеть, насколько они распространены.

Император Сальвадор взглянул на Давидо и стукнул кулаком по ручке трона.

– Вас возьмут под стражу до прояснения обстоятельств дела.

Лицо просителя исказилось от ужаса. Когда стражники взяли его под руки, он умоляюще посмотрел на императора, потом снова повернул голову к большому оранжевому камню, явно жалея, что вообще пришел сюда.

На следующий день рано утром главный инквизитор Квемада, глава императорской группы специалистов «Скальпель», представил официальную запись допроса и приложил к ней дополнительную записку: «Сир, с сожалением сообщаю, что у субъекта оказался очень низкий болевой порог. Я надеялся допросить его тщательней, но у него отказало сердце. Приношу свои искренние извинения за эту неудачу».