Роберт Хайнлайн - Не убоюсь зла

– Я вас не виню. Но раз тайное стало явным, то попросите сестру показать мне, как я выгляжу. Мне весьма любопытно.

– Как скажете, мисс Смит.

Доктор Гарсия попросил сестру у пульта отойти, а сам сел на ее место. Хедрик примостился на одном краю кровати, Розенталь на другом. Тогда Хедрик взял у второй медсестры зеркало и повернул его к пациенту.

Иоганн Смит напряженно всмотрелся в собственное отражение, и любопытство на его – ее – лице сменилось сначала удивлением, а затем неподдельным ужасом.

– Господи! Боже мой, что они натворили! Джейк! Ты знал !

Лицо адвоката дрожало. Он изо всех сил сдерживал рыдания.

– Да. Иоганн, я знал. Вот почему я не мог ее найти… она все это время была здесь, с тобой . Говоря с тобой, я говорил… с ней! – Саломон не выдержал и зарыдал.

– Джейк, как ты мог это допустить? Юнис, моя милая Юнис, прости! Я не знал! – Она зарыдала вместе с Саломоном, на октаву выше.

– Доктор Гарсия! – рявкнул Хедрик.

– Я готов!

– Доктор Розенталь, поручаю вам мистера Саломона. Сестра, помогите, а то он вот-вот лишится чувств. Где этот чертов слюноотсос?!

Спустя пять минут в комнате стало тихо. Пациентка спала под действием снотворного. Убедившись, что мисс Смит ничто не угрожает, доктор Хедрик передал вахту доктору Гарсии и вышел.

Он обнаружил мистера Саломона на койке в комнате наблюдения. Рядом сидел доктор Розенталь со стетоскопом на шее. Хедрик удивленно посмотрел на психиатра. Тот беззвучно пошевелил губами:

– Порядок, – а затем вслух добавил: – Проверьте, все ли я сделал правильно.

– Хорошо. – Хедрик сменил Розенталя у койки, придвинулся поближе, взял Саломона за руку и проверил пульс. – Как вы себя чувствуете?

– Нормально, – хрипло ответил Саломон. – Ну и спектакль я вам устроил, даже стыдно. Как она ?

– Спит. Вижу, вы к ней очень привязаны.

– Мы оба были к ней очень привязаны. Она была сущим ангелом.

– Можете плакать сколько угодно. Слезы умиротворяют душу. Мужчины чувствовали бы себя куда лучше, если бы позволяли себе плакать, как женщины. Верно, Розенталь?

– Абсолютно. Там, где мужские слезы считаются нормой, нет нужды в представителях моей профессии, – улыбнулся психиатр. – Мистер Саломон, вы в надежных руках, поэтому я позволю себе удалиться. Нужно добавить пару голов в мою коллекцию. Доктор, я вам больше не нужен?

– Идите, Рози. Жду вас завтра утром к десяти. Вместе разбудим пациентку.

– До свидания, доктор Розенталь. Спасибо вам за все, – сказал Саломон.

– Рад был помочь. Не позволяйте этому ветеринару впарить вам порошок от блох.

Розенталь вышел.

– Мистер Саломон, – сказал Хедрик, – в этом дворце куча спален. Не желаете прилечь часов до девяти-десяти вечера? А потом я дам вам таблетку, с которой вы спокойно проспите восемь часов, не мучаясь дурными сновидениями.

– Спасибо, обойдусь.

– Как скажете. Я не настаиваю. Но как человек, довольно близко узнавший и зауважавший вас в последние месяцы, я должен сказать, что ваше состояние беспокоит меня куда больше, чем самочувствие моего пациента. Когда вы назвали ее «ангелом», вы ведь имели в виду донора, а не мисс Смит?

– Что? Да, разумеется. Юнис Бранку. – Лицо Саломона на мгновение исказилось.

– Я не имел чести быть с ней знакомым, а уж ангелов и подавно не встречал; врачи обычно знакомятся с людьми в тяжелые минуты их жизни. Но тело у нее поистине ангельское; мне прежде не доводилось встречать столь здоровых женщин. Ей было двадцать восемь, но физиологически она была минимум на пять лет моложе. С таким телом она – я имею в виду мисс Смит, мисс Иоганн Смит, – легко перенесет любое потрясение. Но вы испытали не меньший шок, а вы, уж простите, давно не молоды. Не отказывайтесь от хорошего сна…

– Я не хочу спать здесь !

– Понятно. Тогда позвольте хотя бы измерить вам давление и снять кардиограмму. Если результаты мне не понравятся, я вызову вашего лечащего врача.

– Он не ездит по вызовам.

Хедрик фыркнул:

– Значит, он не врач; врачи едут туда, где они нужны. Крайне непрофессиональное замечание с моей стороны. Нам полагается делать вид, будто каждый лицензированный медик – святой бессребреник и мудр, как Юпитер, даже если мы знаем, он полный ноль и думает только о деньгах. Прошу вас не ссылаться на меня, если захотите когда-нибудь это повторить; меня могут исключить из профсоюза. Так как насчет осмотра? Согласны?

– Ух. Давайте. И таблетку тоже, но я приму ее дома. Вообще-то, я стараюсь не злоупотреблять лекарствами, но сегодня особый случай.