Роберт Хайнлайн - Не убоюсь зла

(Зато меня пугает, дорогой!)

– Милый, я тебя люблю.

– Мы делаем это ради умирающего старикана, а не ради хаты, ясно?

– Секу! Джо, ты лучший муж на свете!

Он не ответил, лишь простонал что-то невразумительное – так всегда начинались его творческие родовые схватки. Юнис молча ждала. Наконец Джо вздохнул:

– Задачка для твоего босса дала выход моему вдохновению. Завтра будешь русалкой.

– Отлично.

– И сегодня. Сверху покрасим в цвет морской волны; на губах, щеках и сосках просвечивает розовый блеск. Ниже пояса золотая чешуя, выше плавно переходит в кожу. Фон – морские глубины с редкими лучами света. Традиционно, романтично. Но кверху дном.

– И? – осторожно спросила Юнис.

(Когда Джо творит, трудно угадать, можно ли ему сейчас задавать вопросы.)

Он улыбнулся:

– Обманка. Ты плывешь. Ныряешь ко дну, выгнув спину, волосы струятся, пальцы ног вытянуты, свет рябится – красота! Но закрепить образ нечем, проволока не пойдет, ее не скроешь. Волосы струиться не будут, ягодицы и грудь отвиснут…

– Моя грудь не отвиснет!

– Спокуха. Я знаю, что у тебя прекрасная грудь. Но любая плоть имеет свойство провисать, и художнику это видно. Всем видно, но не все это осознают. Чувствуют, что-то не так, но не знают что. Глаз не обманешь. Нужен настоящий нырок. Иначе не искусство, а пародия.

– Ну, – задумалась Юнис, – можно взять у соседей стремянку и положить перед задником матрас. Я прыгну, как в бассейн. Надеюсь, не ушибусь.

– Еще чего! Шею себе свернешь, дурында! Нырять надо вверх , а не вниз.

– Что?

– Я же сказал – фон будет кверху дном. Ты подпрыгнешь, как будто отбиваешь мяч. Я сниму прыжок на стереокамеру – шесть, семь, восемь, девять раз, пока не выйдет как надо. Потом переверну картинку – получится ныряющая ко дну русалка.

– Вот я глупая!

– Не глупая. Просто не художник. – Джо снова застонал, и Юнис промолчала. – За вечер не управимся. Фон нарисую завтра, а сегодня распишу тебя на пробу и поснимаем прыжки без фона. Ляжем рано и встанем рано, чтобы снова тебя раскрасить.

– Идет, – согласилась она. – Но зачем красить меня дважды, если русалкой мне быть уже завтра? Могу лечь одна на раскладушке, чтобы краска не стерлась, а завтра ты просто немножко подправишь. Так и поспать подольше можно.

Джо помотал головой:

– Для босса раскрашу иначе. Да и нельзя тебе спать в краске.

– С моей кожей ничего не случится.

– Вот именно, зайка. С ней ничего не случается потому, что я не крашу тебя слишком часто, слишком густо и слишком надолго. И всегда слежу, чтобы ты смыла ее до последней точечки, а потом мажу тебя оливковым маслом. Все знают, что бывает с девушками, которые чересчур много красятся. Прыщи, угри, зуд, воспаления… жуть! Ради босса я тебя, конечно, с головы до ног распишу, но каждый день этого делать не буду. И как придешь домой – сразу в душ, ясно?

– Есть, сэр!

– Так что иди смывай сегодняшнюю краску, а я пока пиццу разогрею.

Спустя несколько минут Юнис выключила душ и крикнула из ванной:

– Ты что-то сказал?

– Забыл рассказать, что Большой Сэм заходил. Пицца готова.

– Будь добр, отрежь мне кусочек. Чего ему надо? Опять в долг просил?

– Нет. То есть я ему дал пятерку… Но вообще-то, он зовет нас на воскресную медитацию. У Джиджи на хате.

Юнис вошла в комнату, завернутая в полотенце:

– На целый день? Будем только мы вчетвером или весь его класс?

– Нет. Круг Семерых.

– Свинг?

– Он не сказал. Наверное.

– Значит, свинг. – Юнис вздохнула. – Милый, мне не жалко, что ты дал ему пять долларов, которые он никогда не вернет. Но Большой Сэм – не гуру, а просто жеребец. И наркоман.

– Юнис, Большой Сэм и Джиджи делятся всем, что у них есть. А меняться партнерами никто никого не заставляет.

– В теории. Но единственный способ вырваться из Круга – не входить в него. Особенно в Круг Семерых. Ты пообещал? Если надо, я стисну зубы и буду улыбаться.

– Нет. Сказал, посоветуюсь с тобой.

– И что ты хочешь, чтобы я ответила, сладкий мой?

– Не пойдем.

– Милый, это не ответ на твой вопрос. Почему ты так рвешься в этот Круг? Туда входит какой-нибудь искусствовед или галерист? Или тебя интересует Джиджи? Так пригласи ее позировать днем, когда я на работе. Она примчится, виляя хвостом. Я видела, как она на тебя пялится.

Джо с улыбкой покачал головой:

– Нет, детка. Поверь мне, я не ответил Большому Сэму, потому что подумал: вдруг тебе захочется вступить в Круг? Мне и самому Сэм не очень нравится – плохая аура.