Степан Вартанов - Заслуженное уважение

Лифт, короче, добрались. И стерва эта, Аманда Кроу, адвокат… Сименса, кстати, это… спутница… Первой добежала, и сразу – на кнопку. И уехала. Вниз. А нам, значит, по лестнице, рысью. А лестница ржавая, и знаки всюду, мол, ненадёжно. И ещё старики эти. Вот, кстати, насчёт «смелость и честь», это когда мы их по лестнице тащили. Особенно Зину – ох, скажу я вам, крупная женщина в шахте – жди беды. Но тётка правильная, между прочим. В армии бы карьеру сделала… если бы, конечно, не возраст и не акцент. Нас к тому времени осталось я, Лили, Мойша с Зиной, и Линда, она автодилер, проездом в нашем городе… развеяться решила. Господи, как она ругалась! В основном, почему-то, на правительство.

И Кюти, собачка её. Вот, кстати, жуткая зверюга, хоть и размером с мой ботинок. И на пришельца бросилась, и даже палец ему прокусила.

Да, естественно, в клочья.

Ну, короче, спустились мы в шахту, а там на дне лифт… Не знаю, даже, как это объяснить… Короче, на дне шахты собирается вода. И Мэтт насосы зря не гоняет – мы приходим, он их включает, они откачивают воду… понимаете? А тут – лифт ушёл вниз, под воду. Метра на два. Вместе со стервой этой. Вот, честное слово, не жалко.

Ну а мы по боковой… штольне, кажется? Или штреку? Короче, драпать. Вдоль рельсов. А Охотник за нами, причём он-то по лестнице не шёл. Он летел – прикиньте? Антигравитация. Ну Линда сняла одну из тележек с тормозов, и спустила накатом. Она вообще в механике хорошо секла. Тележка пришельца задержала, но ненамного, он её просто перепрыгнул. Тогда Линда сама поехала во второй, со здоровенной такой арматуриной. Типа, копьё. Ну… тоже не сработало.

Мы дальше, по штреку этому. Он, зараза, повышается, и я уже думаю, что либо выберемся на свет божий, либо решётка будет, и тогда точно конец. И тут у Зинаиды нашей не выдерживает сердце.

Нет, ну а что вы хотите, человеку под семьдесят, и весу за сотню, а заставляют бегать по тоннелям, причём – вверхидущим. Ну и… не всё. Села, глаза закрыла. Тут Мойша этот совсем с катушек съехал, вы говорит, идите, а я, говорит, останусь. Мол, мне некуда больше, потому что. Я подумал, и говорю Лили, а давай, мол, ты – туда, а я – тут. Лили мне по морде, мол, тоже остаётся. Да…

Нет, что вы, никакой чести и смелости. Злость, это да, это было. Я солдат, и бежать, если между нами, слегка поднадоело. Да и смысла нет, и старика бросать не дело.

Собственно, вся история. Он вышел на нас, мы напали, и сразу устроили кучу-малу. Я, как единственный, кто умеет драться в партере, катаюсь с ним в обнимку, Мойша его лопатой охаживает… у меня вся спина в шрамах от той лопаты… И Лили со своим баллончиком… знал бы – отобрал бы, конечно.

Ну, что было потом все знают. Охота окончена, улыбайтесь, вас снимали скрытой камерой. Всех оживили, включая собачку, ну и заключили с нами, с уцелевшими, то есть с тремя, эксклюзивный контракт. Мы находим им богатых клиентов, они охотятся, а потом оживляют жертвы.

Да, вот тут-то и спрятана главная завлекалочка. Не просто оживляют, а заодно лечат от всех болезней. Ну и конечно, от клиентов отбою нет, от богатых, а я в «ху из ху» на первой странице, прямо с фингалом под глазом.

А насчёт «смелость и честь», я вам так скажу. Только не для мемуаров, наверное. Да, точно, вырезать придётся. Короче, фигня всё это. Полная. Они-то, вся эта «гордость человечества» не видели, как пришелец шёл по нашему следу, а я видел. Да и пару оговорок он сделал, когда речь эту толкал, в зале для оживления, у себя на корабле…

В общем, у меня на этот счёт своя теория. Вот вы в курсе, как у нас в Штатах форель ловят? Поймал – отпустил. Понимаете? Закон такой, ограничение отлова и защита популяции. И он нас оживил – тоже по закону, по-ихнему. А так мы для них – никто. Как рыба. Поймал, отпустил, вытер руку о штаны, и пошёл дальше, понимаете? Это отдых, это никакой для него не первый контакт.

А вот ещё, насчёт этого «пошёл дальше»… В смысле, улетать собрался, пока я ему предложение это не сделал… Тоже по закону. В одном озере рыбу ловить только раз. Последний контакт, понимаете. Он же и первый. Чтобы, значит, рыба не передохла.

Но есть тут, короче, есть исключение. Можно рыбу уважать, которую ловишь. Если это – большая рыба. Или попотеть тебя заставила. Или просто – зубастая. Тогда в этом пруду хочется ловить ещё и ещё, но по закону – по их закону – это можно делать, только если рыба сама попросит задержаться. Я и попросил.

А «смелость и честь», да забудьте об этом. Он же не за смелость нас так зауважал. Мало ли на свете смелых и честных? Вот Линда была смелой, а её в эксклюзив не включили. Так что, смелость тут ни при чём. Скорее жестокость, но это не для мемуаров, окей?

Читать дальше