Дмитрий Обской - Глаз циклопа

– Как тебя звать?– спросил Себастьян.

– Хасава – представился старик.

– Я тебя никогда не забуду!

Тут в чум зашла девушка с фотографии. Себастьяну она сразу же понравилась. У неё были раскосые глаза и длинные, чёрные, как смоль волосы.

– Как тебя звать? – спросил Себастьян?

– Айка! – был ответ.

Айке было четырнадцать лет, и она была младшая дочь шамана. Если б не струпья от оспы на её лице, то она была бы даже очень красивой.

Не смотря на это, он сразу проникся к Айке тёплыми чувствами.

Выйдя на улицу, он сел на лежавшее рядом с чумом бревно и осмотрелся.

На лужайке стояли ещё четыре чума так же покрытые оленьими шкурами. С северной и западной стороны была тайга, которая защищала то ветра. С южной стороны паслось стадо олений, и раздавался лай собак.

Это оказалось стойбище эвенков-оленеводов, или, как раньше их называли – тунгосов.

Его обступили маленькие дети и с интересом стали его разглядывать. Все, и взрослые, и дети были одеты в традиционную одежду, и оленьих шкур – в малицу.

Тут из чума вышла Айка и дала ему горшок с жиром оленя.

– Себастьян развёл руками???

Она засмеялась, и показала жестами, чтоб намазал лицо и открытые участки тела. Мол, для защиты от гнуса и оводов.

Дети тоже начали весело смеяться, над глупым чужестранцем!

По случаю появления гостя забили одного оленя. Принесли ему пиалу теплой крови.

Себастьян из уважения выпил её и поблагодарил.

Раздался детский крик и плачь. Оказывается, два ребёнка не поделили олений глаз, который им дали за место сосательных конфет!

– Да уж – подумал Себастьян – такого даже по каналу «Дискавери» не увидишь.

Оленя тут же освежевали и разделали, орудуя только ножами. Топор при разделке никогда не использовали, на это было наложено табу! У всех мужчин на поясе висели самодельные ножи в деревянных ножнах. Именно в деревянных, а не кожаных.

Мясо поделили между всеми членами рода, а излишки решили завялить, что б оно не испортилось. При этом с его шеи сняли шкуру чулком, который называется мука. Как он позже узнал для изготовления эвенского маута, то есть аркана из кручёной сыромятной кожи. Для этого положив внутрь кожаного чулка специальную дощечку, мастер начинал нарезать по кругу полоску кожи, шириной в палец. Предварительно сбрив ножом шерсть. С шеи одного оленя получался ремень, длиною в 15 дар. Так по эвенкийски называли сажень, или метров по-современному. Потом шнур плотно закручивали, растягивали между деревьями и сушили. Далее его размягчали до придания эластичности, и просмаливали, натирая еловыми ветками. В конце изготовления на один конец маута хитрым способом крепили бронзовое кольцо, которое раньше делали из кости. И заготавливали маут исключительно осенью, во время гона, когда у оленей самцов, от запасённого на зиму жира, и для защиты на турнирах, гораздо увеличивалась в объёме шея.

Не смотря на начало осени, комаров меньше не становилось. Только ночью, с наступлением заморозков они впадали в анабиоз.

Вечером Хасава снял одну нить грибов, ссыпал их в каменную ступку и начал толочь пестиком. Потом отстегнул от ремня кожаный кисет, сделанный из мошонки оленя. Развязал его и пересыпал в него толчёный порошок. Это оказались сушёные мухоморы!

Себастьяну, даже не охота было покидать такое аутентичное стойбище. Но оленье молоко и мясо под соусом из грибов и брусники быстро восстановило его силы.

Но добраться до цивилизации оказалось совсем не просто. На сто километров в радиусе не было населённых пунктов. Шаман предложил дождаться вертолёт, который прилетит вскоре за детьми.

«Интересно, а что стало с той группой, которая его бросила?» – размышлял Себастьян, гуляя по тундре, как вдруг внезапно стало абсолютно темно и тихо! Потом ему сдавило уши и всё тело, будто он глубоко под водой, и тут же ослепительная вспышка, только не в глазах, а в самой голове!

– Где я? Что опять со мной не так?

На улице был вечер. Уже начало смеркаться, когда он решил прогуляться. А тут яркое солнце!

Да причём тут солнце? Дело даже не в этом! Совершенно другое место! Он находился в зелёной долине окружённой высоченными горами, с пиками, покрытыми белоснежным снегом, и дымящимся вулканом! И совершенно другой запах. Там, где он был, пахло лёгкой горчинкой от прелой хвои, грибами и донником. В воздухе была свежесть, и даже морозец от инея, на мхе возле старых лиственниц. Тут же стаял зной и аромат не знакомых цветов.

Не успел он осмотреться и осознать происходящее, как раздался громкий гик и завывание! В следующую минуту его окружил отряд желтолицых всадников с узкими глазами, и орлиными перьями в волосах. Один из них накинул на его шею аркан и начал галопом скакать по степи, но его тут же, окликнул мордатый предводитель отряда, и резвый, проявивший чрезмерную инициативу воин сразу остановился.