Михаил Башкиров - Глоток в пустыне

— Лопес знает о вашем визите?

— И не догадывается. Кстати, открою маленький секрет: я попросил Базу, чтобы Лопеса заменили новичком.

— Подозреваете?

— Скорее, просто перестраховываюсь. А вдруг когда-то на мертвых планетах все началось с музеев? Яркий пример самоуничтожения. И не обязательно сверхоружием. Попробовали мирную энергию в других целях. Вопрос: кто дал толчок? Чуждый, агрессивный разум?

— Фантазия у вас, командир, работает неплохо.

— Да будь я на вашем месте, сразу бы потребовал законсервировать Первую линию, а всех разведчиков — в карантин.

— Для такого серьезного поворота нужны факты.

— Когда Лопес разрежет вас пополам «глюком», будет поздно. Могли бы и лучше замаскироваться под стажера. Я-то раскусил вас в один момент.

— Почему?

— Любой нормальный стажер не постеснялся бы поинтересоваться у командира, почему тот в нарушение всех инструкций по экономии воды ходит с вечно мокрыми волосами… Кстати, эта привычка выработалась у меня еще до мертвых планет.

— Спасибо, что зашли.

— Я вам уже надоел? Молчал-молчал и вдруг разговорился… Со мной всегда так. Надеюсь, наша беседа прошла не без пользы? Хотите, я отдам вам свой «глюк»?

— Боитесь потерять контроль?

— Нет, хочу убедиться, по-прежнему ли вы не доверяете мне или есть сдвиг?

— Командир, мне кажется, нам надо всем экипажем попроситься на Передышку. Самое время, не так ли?

— Ухожу, ухожу… Только не забывайте про «глюк» Лопеса. Возьмет да с испугу без всякого влияния мертвых планет оборвет ваше расследование на самом интересном месте.

Когда Бугров вышел, Александр перебрался с койки в кресло, оставив бластер на подушке. Дверь была приоткрыта. В коридоре смолкли шаги командира, удалившись в сторону рубки.

Александр поднялся, чтобы закрыть дверь — и вдруг замер перед щелью.

На гравипол коридора капала вода. В странном рваном ритме.

Александр крадучись отступил от нарастающей звонкой капели, схватил кобуру, выдернул бластер.

Дверь подалась, щель начала увеличиваться.

— Это я, Лопес.

— Не валяй дурака, — Александр, все еще держа бластер наизготовку, сел в кресло. — Входи.

Штурман, в одних плавках, проскользнул боком в каюту. С его ушей, носа, усов срывались крупные, редкие капли.

— Ты что, психа репетируешь?

— Теперь буду ежедневно принимать душ. Ты ведь только мокрым веришь.

— Цирк!.. Валяй по порядку.

— Спрячь для начала «глюк» подальше.

— Нервные все какие-то, — Александр убрал бластер, но кобуру оставил под рукой.

— Здорово нас Бугров стравил?

— А подслушивать нехорошо.

— Да ты после его слов кончил бы меня в два счета. Думаю, дай заявлюсь мокрым с ног до головы. Пусть Глинс удивится и раздумает стрелять в ни в чем не повинного штурмана. Как ты мог поверить Бугрову? Он же в душевой торчит часами, боясь не устоять перед соблазном разделаться с нами, как разделался с «фотографом».

— Да он тебе жизнь спас!

— Сначала подстроил, а потом спас. Душу отвел на беззащитном роботе, И электронщик с ним заодно… Нам надо с тобой держаться вместе.

— Интересно, на других Зондах такая же дружеская атмосфера? — Александр привстал, дотянулся до полотенца и бросил его Лопесу.

— Бугров — странный человек, — Лопес закутал голову полотенцем. — Он специально натравил штурмана на музей… Перегрузил работой… Оператор мне рассказывал жуткие вещи. Штурман как проклятый мотался во флайтинге и так ухайдакивался, что про тренировки с «глюком» забывал…

— На Зонд-десять прибывает Служба-три. На Зонд-десять прибывает Служба-три, — забубнил автомат слежения. — На Зонд-десять…

— Электронщик пожаловал в неурочное время, — Лопес отшвырнул полотенце и выскочил в коридор.

Александр переоделся, нацепил бластер и, когда по внутренней связи дали отбой стыковке, пошел встречать инженера.

Наверное, зря в прошлый раз не обратил на него внимания… По крайней мере, насчет «фотографа» он все объяснит толком…

По пути к переходному отсеку Александр заглянул в рубку. Оба информатора были под нагрузкой и гнали перед пустым командирским креслом обработанные данные по мертвой планете.

Александр подошел поближе к экранам, встал за креслом Бугрова. Правый выдавал процентные геологические серии, полученные анализатором сегодня, а левый упорно демонстрировал вчерашние снимки взбесившегося «фотографа». Оплавленные, спекшиеся в ноздреватую лепешку острова, выступающие пузырями над застывшей пустыней океана. Строго параллельные линии шрамов, разделяющие архипелаги.