Евгений Прошкин - В режиме бога

– Вот, держи. Я не удалял, с прошлого раза так всё и осталось. Если снова туда потянет, пусть это будет уже без моего участия.

– Мне больше не понадобится, – уверенно ответил Сигалов.

– Просто забери! – прикрикнул Шагов.

– Да не суй ты её мне!

Алексей застонал и огляделся с явным намерением выкинуть карту, но в кабинете выкинуть ее было некуда. Тогда он схватил со стола какую-то потрепанную книжку и сунул плоскую карту между страницами.

– Ну-ка погоди… – Виктор взял у друга книгу, но лишь для того, чтобы убедиться в ее материальности, поскольку название он уже прочитал.

«Как стать успешным морфоскриптером. 12 уроков от автора мировых бестселлеров».

– Ты это серьезно? – промолвил он.

– Я знаю, что это позор, – нетерпеливо сказал Шагов. – Самоучители ничему не учат. Но просто хотелось…

– Да учись на здоровье, я не об этом. – Сигалов обернулся к стене и, увидев плакат с трогательным роботом, перевел дыхание. – Фу, показалось…

– Что тебе опять померещилось?

– Книжка. В скрипте у тебя была такая же. Вот так же лежала на столе.

Алексей как раз собирался бросить ее обратно на стол, но, услышав это, передумал и поставил самоучитель на маленькую полочку, между мрачной темно-серой брошюрой и цветастыми сказками. Похоже, это был его персональный пантеон. Несмотря на то, что чтение бумаги стремительно отмирало, многие продолжали хранить самое-самое, обычно что-то дорогое из детства. Сигалов никаких книжек из детства не вынес, поэтому у него дома такой полочки не было.

– Если в скрипте реализована копия моего кабинета, почему не быть и этой книге? – спросил Шагов. – Что тут такого?

– Ничего, всё нормально.

– Тебе бы к доктору, Витя. Не думал об этом?

– Я не болею.

– Смотри, потом поздно будет.

Виктор вздохнул:

– Не надо так шутить. Всё дело в постере, я тут вообще ни при чем. Вернее… дело-то как раз во мне, но от меня это не зависит.

– Ты не пробовал слушать, что ты несёшь? – озабоченно произнес Алексей.

Сигалов нахмурился и подошел к окну. Сквозь чистое стекло дом напротив был виден отлично, но женской фигуры с телескопом Виктор не нашел. Сунув руки в карманы, он медленно пересек комнату и остановился возле плаката.

– Хорошо, объясню, – сказал он. – В твоем скрипте на этом месте висит другой постер, не с роботом, а с девушкой. Реклама проекта «Окунись в Ад».

– Ну да, и мы выяснили, что в реале такого проекта нет.

– Он есть, Лёха, он есть. Это один из моих первых креативов. Я еще в школе учился. Там даже не креатив, а голая идея – вот, мол, было бы круто сочинить такое… с таким-то названием. Это моё название, понимаешь?

– Совпадение.

– Не говори мне этого слова, пожалуйста. Оно меня бесит. Постер в скрипте обращается лично ко мне. Он хочет мне что-то сказать.

– Постер?..

– Не постер, конечно. Автор скрипта.

– Вить, я его добыл совершенно случайно. Он мог достаться любому. И совершенно не исключено, что этот же код сохранился на сотне других рабочих станций по всему миру, просто люди не знают. Хотя почему? Может, и знают!

– И все те люди тоже мечтали сочинить боевик «Окунись в Ад»? И все те люди тоже везде натыкаются на имя Мальвина? Это она изображена на плакате. – Виктор, не глядя, постучал робота по носу. – Это она смотрит сюда в телескоп, – второй рукой он указал на окно и замер в позе регулировщика. – И это она едет на синей «тёлке» в том месте, где я по сценарию попадаю под грузовик. Мальвина. Кругом она.

Шагов тягостно помолчал, потом разгреб на столе хлам и протянул Виктору немуль:

– Напяливай.

– У меня свой. – Сигалов достал из кармана аккуратно сложенный черный обруч Аверина. – Не бойся, Лёх. Даже если я спятил, я не опасен.

– Когда выгружать?

– Не надо, я сам.

– Оттуда же нет выхода, – напомнил Алексей.

– Разберусь как-нибудь. Врубай.

– Сегодня не успеть. – Следователь Коновалов закончил разговор и зашуршал плащом, убирая трубку в глубокий внутренний карман.

Кабина лифта летела вниз, потеря веса вызывала зуд в пятках. Сигалов нервно переступил с ноги на ногу и покосился на рыжего полицейского. Его шевелюра отражалась во всех четырех стенах, затем в потолке и снова в стенах. Виктор чувствовал себя запертым в огненном калейдоскопе, это мешало даже сильней, чем наручники, хотя и к ним тоже привыкнуть было нельзя. Сигалов подумал, что надо в приказном порядке заставить всех рыжих полицейских перекраситься. В любой цвет. Кроме синего, конечно.