Евгений Прошкин - В режиме бога

– Развлекаешься? – осведомился Виктор.

– Вообще-то, мне нельзя, но здесь такая тоска… – пустился в объяснения Туманов.

– Привет от Лаврика, – перебил Сигалов.

– Что? – с заминкой сказал Егор.

Имя он расслышал и, конечно, узнал. Он только не мог понять, в каком качестве к нему явился Виктор, – как провокатор или как новый коллега. Всё это отразилось на его румяном лице с цветущими младенческими щечками, которые до сих пор умудрялись избегать знакомства с бритвой.

– Лаврик скучает, – процедил Сигалов. – Ждет тебя в студии. Бизнес простаивает, нехорошо. Юзеры волнуются, без свежих кишок им не по себе.

– Вообще не понимаю, о чём ты! – заявил Туманов. Прозвучало неубедительно, но теперь он, по крайней мере, знал, в каком русле пойдет разговор. – Ты спятил, Витя? Приперся к больному человеку, грузишь его каким-то бредом!

Сигалов огляделся, придвинул стул и сел у кровати.

– Палата изнутри не запирается? Жаль.

Егор, перебирая ногами и комкая одеяло, начал как будто бы отползать, но лишь прессовал головой подушку. Портативная рабочая станция, вряд ли рекомендованная пациентам с сотрясением мозга, упала на пол и, судя по звуку, разбилась. Туманова это нисколько не обеспокоило.

– А еще привет тебе от Максимова. И от Левашова тоже. Оба ждут не дождутся, когда ты им компанию составишь. Знаешь где? Знаешь, сука?! – оглушительно прошипел Виктор. – В земле. Даже не в могиле, а где-то в яме, в лесу. Или, может, в пруду с камнем на шее, если там есть водоемы. Я как-то не успел ознакомиться с окрестностями.

– Что ты городишь?..

– Не звонили тебе эти парни, нет? Максимов и Левашов, твои протеже, молодые перспективные авторы. Не благодарили за работенку, которую ты им подкинул? Хотя ты же их не спрашивал, да? Если и меня не спросил, то их с какой стати? Взял и ткнул пальцем: годится, пакуйте.

– Я ничего этого не знал! – Егор замотал побелевшими щеками и тоже перешел на шепот. – Какие?.. Какие могилы?! Ты что?..

– Следующим должны были закопать меня. А за мной кого-нибудь еще. Кого бы ты порекомендовал? Кто бы это ни был, его тоже убили бы. Сказать почему? Потому, что с этой паскудной работой никто, кроме тебя, справиться не в состоянии. Ни один нормальный человек не сможет воображать, как он убивает ребенка, как… – Сигалова замутило, он прикрыл глаза и с трудом сглотнул. – Видеть всю эту кровь, весь этот ужас… Купаться в этом и испытывать радость… Не может никто. Это за пределами. Один ты такой фантазер, другого еще не сделали.

– Про Максимова – это точно? Я не думал… Лаврик мужик жесткий, но чтобы до такой степени… Я не знал, клянусь!

– Ну понятно, рабочие вопросы Лаврик решает сам, в рабочем порядке, а у тебя – чистое вдохновение. Только контент, и ничего больше.

– Ты думаешь, мне это нравилось?! – вскинулся Егор. – Или думаешь, я сам всё это креативил? Да я бы не смог! Меня тоже рвало. Это неправда, что человек ко всему привыкает. К некоторым вещам привыкнуть нельзя никогда. Для Лаврика сочиняют конченые психопаты. Совсем рехнувшиеся, бесповоротно. Он набирал морфоскриптеров среди клиентов психушек. Только какие из них скриптеры… Половина двух слов связать не может, самую примитивную мысль выразить не способны. Лаврик использовал свои связи в полиции, составлял целые списки разных психов, которым тюрьму заменили на лечение или у которых не доказана вина. И вот эти больные мрази сидят и выдают свои грезы. Но там даже не полуфабрикаты… Там какая-то размазанная блевотина! И ей нужно придать форму – иначе скрипт не то что не купят, он вообще не будет работать. Ты же видел? Ты видел это? Да?..

У Туманова сорвался голос. Сдерживая кашель, он медленно вдохнул, и Виктор увидел, как у него из уголка глаза скатилась слеза – и впиталась в подушку.

Егор молча смотрел на Сигалова и искал хоть какого-то понимания, словно убийца, который всё равно не перестал быть человеком, а значит, тоже имел право на сочувствие. Виктор не считал себя судьей. Он даже не отдавал себе отчета, зачем приехал к Туманову. Когда только ехал, это казалось единственно возможным – посмотреть в глаза, всё высказать, сжечь презрением. Теперь же, глядя на раздавленного Егора, он и сам растерялся.

– Да, – наконец ответил Виктор. – Контент я видел.

– Последние недели я уже не жил, а существовал. Как зомби. Мне это снилось каждую ночь… И снится до сих пор. Каждую ночь всё это возвращается… Недавно я топил на скутере, разогнался лихо, было страшновато… И я вдруг подумал: а что, если сейчас всё закончится? Камешек под колесо – и прощай, мир. Это будет хорошо или плохо? Вот серьезно, я прям так и поставил вопрос: нужно мне бояться смерти, или мне, наоборот, к ней нужно стремиться? Ведь она меня освободит. Потому что взять и уйти от Лаврика нельзя, и в КСБ сдаваться нельзя, и продолжать так жить – невозможно. И, в общем, я ответил себе на тот вопрос. Не стал тормозить. Летел и ждал, когда что-нибудь случится. В итоге так и вышло: случилось. Но у меня даже синяков не осталось, представляешь? Вынесло на газон, а там кусты, и я застрял в них… вот как в своей жизни. Как рыба в сетке. Меня спасатели вытаскивали, сам не вылез бы. Тогда и родилась идея: свидетелей была куча, в больницу на осмотр по-любому отвезут, а там уже по обстоятельствам…